Маргарита Ангулемская и ее время - страница 7

Королевская резиденция Блуа

Между тем Маргарите минуло 17 лет (в 1509 году). Ее нельзя было назвать красивой, но она владела в высшей степени тем, что называют словом «шарм», и это заставляло современников не замечать неправильность черт ее лица, обрамленного темными волосами. Она очень походила на своего брата и являлась типичной Валуа: как у всех представителей этого рода – ослепительный цвет кожи, длинный нос, карие живые глаза и крупный, немного насмешливый рот. Современники считали Франциска красавцем. Красота Маргариты заключалась не в чертах лица, а в том выражении, которое имело ее лицо; в тех мыслях, которые горели в ее глазах; в той ласковой, доброй улыбке, которая убирала насмешливую складку губ; наконец, в мягком, благозвучном голосе, «будившем все нежные струны сердца».

Высокая и стройная, изящная и величественная в каждом своем движении, она, по словам видевших ее, производила всегда неотразимо чарующее впечатление. Так, Иларион де Кост (Coste) говорит:

Речью она владела в совершенстве. Любила красиво одеваться и при этом была «живой, остроумной и прекрасно образованной». В эпоху, когда во Франции еще не свергли иго схоластики, хотя борьба против нее длилась уже целый век, когда правило «Что по-гречески, то не читается» (Graecum est, non legitur; эта фраза принадлежит знаменитому юристу Аккурцию, который по-гречески не понимал и потому оставлял без объяснения все греческие цитаты) внушалось даже в школах, когда священнослужители с кафедры не стыдились говорить, что «недавно открыт новый язык, называемый греческим, которого следует очень избегать, ибо он порождает все ереси», – в такую эпоху Маргарита с увлечением читала Софокла в подлиннике, интересовалась вопросами теологии и, чтобы лучше понимать их, в конце концов занялась даже еврейским языком под руководством знаменитого ориенталиста (востоковеда) того времени Парадизио, по прозванию Каносса.

В 1509 году Маргарита вышла замуж – не по любви, и даже не по склонности. Ее просто «выдали» за герцога Алансонского, чтобы этим закончить земельную тяжбу между ее братом (как наследником Ангулемским) и герцогом. (Это была первая жертва, которую Маргарита принесла интересам нежно любимого брата. Ей впоследствии еще не раз предстояло жертвовать собой ради прихотей эгоистичного Франциска.) Свадьба состоялась в Блуа с большой торжественностью, после чего молодые уехали в свое герцогство. С этого года и вплоть до Павийской битвы (в 1525 году) и мадридского плена Франциска в биографии Маргариты наступает для нас огромный пробел: не сохранилось почти никаких документов, позволяющих воссоздать сколько-нибудь подробно ее жизнь в этот период, так что приходится ограничиваться лишь отрывочными и случайными сведениями.

В самом начале 1514 года умерла королева Анна. Ее оплакивали только бретонцы и муж, который «надел глубокий траур и плакал 8 дней». Флеранж в своих мемуарах говорит, что смерть эта была очень приятна Франциску, ибо Анна ему во всем противодействовала и не было часа, когда бы эти два дома (королевский и Ангулемский) не враждовали между собой. Мы вполне можем поверить этому свидетельству близкого друга и товарища молодого наследника, хотя оно как будто не согласуется с записью, содержащейся в журнале Луизы: