С наступлением весны настроение юной принцессы слегка улучшилось, ведь ее ждала скорая встреча с двумя самыми любимыми людьми. Мать написала, что ждет не дождется приезда дочери и время тянется мучительно медленно.
Однако, к ужасу Марии, леди Солсбери принесла печальные новости о свирепой вспышке эпидемии чумы в Лондоне и о том, что отец запретил дочери покидать Ладлоу. А значит, ей не удастся прибыть к королевскому двору к пасхальным праздникам. Как же она плакала!
Мария всей душой рвалась к родителям и страшно боялась за них. Она оказалась отрезанной от своей привычной жизни, что было ужасно. Но мать в своих письмах уговаривала ее набраться терпения и целиком посвятить себя учебе. «Запомните, дочь моя, мы никогда не попадем в Царство Небесное, кроме как через горести», – писала Екатерина. Доктор Фетерстон напомнил своей ученице, что она должна учиться у своих советников управлять государством, ведь в один прекрасный день ей придется стать королевой. Мария изо всех сил старалась интересоваться делами Уэльса и Валлийской марки, а также разбираться в политике. Леди Солсбери придумывала игры и забавы, чтобы отвлечь воспитанницу и скрасить ей часы досуга.
Дни переходили в недели, а недели – в месяцы. Ни слова не было сказано о том, что она приедет к королевскому двору на Рождество, и Мария начала опасаться, что из-за эпидемии чумы ей придется остаться в Ладлоу. Но вот в ноябре – о радость! – ее вызвали ко двору, и Мария, приплясывая от счастья, бросала на кровать свои любимые платья, готовая паковать вещи к отъезду. Она уже не могла сосредоточиться на уроках, и доктор Фетерстон, в конце концов сдавшись, достал шахматы.
* * *
Она отсутствовала целый год, и за это время ее родители слегка изменились. Отец, как всегда, был полон кипучей энергии, однако в нем чувствовалось некое внутреннее напряжение. Мать состарилась. Ей исполнился сорок один год, но выглядела она старше своих лет, вокруг глаз залегли печальные морщины. И все же она, как всегда, являла миру сияющую улыбку, тем более сейчас, когда не могла скрыть свою радость от встречи с дочерью.
– Как вы выросли! – повторяла королева. – Вы отлично сформировались для своего возраста. Воздух Ладлоу сотворил с вами чудеса.
Все кругом только и твердили, как сказочно расцвела Мария и какая она красавица. Впрочем, она знала, что ей откровенно льстили, чтобы завоевать ее благосклонность. Тем не менее похвалы окружающих заставили Марию более пристально посмотреть на себя в зеркало. Была ли она красива? И действительно ли розовые щеки, курносый нос, широко расставленные глаза, решительный подбородок делают внешность привлекательной? Крайне сомнительно. Возможно, она еще вырастет, но для своего возраста она была маленького роста и не в меру субтильной. Однако особый шарм ей придавали удивительная грациозность и облако роскошных рыжих волос, которыми так восхищалась леди Солсбери, утверждавшая, что ничего красивее в жизни не видела.
Рождество отпраздновали с невероятной пышностью. Мария была в восторге, когда отец прошелся с ней в танце перед придворными. Взгляды всех присутствующих были прикованы к девочке в роскошном платье из серебряной парчи. Девочка эта кружилась по залу, а мать улыбалась ей своей лучезарной улыбкой.
Но, увы, все хорошее рано или поздно кончается. Мария знала, что после Двенадцатой ночи ей придется вернуться в Ладлоу. Она умоляла отца позволить ей остаться при дворе, однако тот был непреклонен:
