* * *
Словно в насмешку, весна украсилась цветами, представ во всем своем блеске. Но Марии, согнувшейся под бременем несчастий и страха неизвестности, было не до природных красот.
Одним чудесным майским днем Мария сидела в саду с доктором Фетерстоном, который проверял, насколько хорошо она знает нюансы риторики. Внезапно она увидела приближающихся всадников в сопровождении верховых в ливреях с королевской эмблемой. Когда всадники подъехали к дому, она узнала лордов из Тайного совета. В далекие счастливые времена эти люди нянчились с маленькой принцессой и всячески баловали ее. Страх ледяной рукой сжал сердце Марии. Интересно, что им здесь нужно?
У доктора Фетерстона, похоже, возник аналогичный вопрос.
– Вам, пожалуй, лучше удалиться и поискать леди Солсбери, – сказал он. – Мы встретим их вместе.
Когда Мария вошла в большой зал, там ее ждали советники, потевшие в своих красивых мантиях и золотых цепях. Она с облегчением увидела, что при поклоне они сняли шапочки. Набравшись смелости, она обратилась к ним:
– Какая неожиданная радость, милорды.
Вперед выступил герцог Саффолк, ставший ей дядей путем женитьбы на сестре ее отца, тете Марии. Этот цветущий здоровяк внешне был очень похож на короля и пользовался его безграничным доверием.
– Миледи принцесса, мы приехали по поручению короля, и нам велено известить вас, что архиепископ Кентерберийский аннулировал брак короля с вашей матушкой, объявив этот брак недействительным и противоречащим Божественному закону. Архиепископ также нашел брак его милости с леди Анной Болейн безупречным и действительным.
Мария дрожала от ярости:
– А его святейшество вынес решение по данному вопросу?
– У папы нет полномочий отправлять правосудие в подобном деле, – со смущенным видом ответил герцог Саффолк.
– Кто вам такое сказал?
– Таково мнение университетских богословов, а также и самого архиепископа Кентерберийского.
Мария вскинула голову и выпрямилась. Она как-никак английская принцесса, наследница трона, и она уже была сыта по горло этим вздором.
– Милорд герцог, боюсь, они все ошибаются, и даже милорд архиепископ. – Когда-нибудь, мысленно поклялась себе Мария, Кранмера призовут к ответу за это беззаконие. – В подобных делах папа является единственным авторитетом, и могу вас заверить, что я не признаю королевой никого, кроме своей матери.
– Ваше высочество, прошу вас пересмотреть свою точку зрения. Уверен, вы не хотите навлечь на себя гнев короля.
Ярость Марии вспыхнула с новой силой.
– Моя мать является законной женой короля, и я никогда не стану утверждать обратного.
Вперед вышел герцог Норфолк, своекорыстный старый солдафон:
– В таком случае, мадам, вам запрещены любые контакты со вдовствующей принцессой, как теперь должна именоваться ваша мать. Вам не разрешено с ней видеться до тех пор, пока вы обе не образумитесь.
– Неужели мне даже нельзя написать ей прощальной записки? – глотая слезы, спросила Мария.
– Нельзя.
– Очень хорошо. Но если вы рассчитываете своими запугиваниями заставить меня подчиниться, то сильно ошибаетесь. Моя мать является законной королевой, и я никогда не стану называть ее вдовствующей принцессой. И никогда не признаю леди Анну королевой.
– Решать вам, но тогда вся ответственность ляжет на вас! – рявкнул герцог Норфолк.
После чего члены депутации поклонились, на сей раз менее почтительно, и вышли из зала.
Три дня спустя пришло письмо, скрепленное печатью королевы. Сперва Мария решила, что послание от матери, но, как оказалось, письмо было от Ведьмы.
