Мария подозревала, что Ведьма пребывает в отчаянии, в чем не было ничего удивительного. Ведь она не смогла подарить королю сына и потеряла многих своих клевретов. Она снова написала Марии письмо, причем на сей раз предлагая ей руку дружбы без всяких условий. Если Мария прибудет ко двору, то в эти скорбные дни она, Анна, станет ей второй матерью. Мария разорвала письмо. Как смеет подобная женщина пытаться занять место обожаемой матушки, которую собственноручно сместила и намеренно свела в могилу?!
– Передайте леди Анне, – сказала Мария гонцу, – я не могу согласиться на ее предложение, поскольку оно противоречит моим понятиям о чести и совести.
Стоявшая рядом леди Шелтон внезапно залилась слезами:
– Прошу вас, леди Мария, хорошенько подумать о своем положении.
– Я подумала! – парировала Мария. – Она никогда не будет мне другом. Я никогда не прощу ей того, что она сделала с моей матушкой и со мной.
Однако леди Шелтон на этом не успокоилась. Она настоятельно уговаривала Марию принять предложение Анны. Но Мария оставалась непоколебима и еще больше укрепилась в своем решении, когда обнаружила в комнате леди Шелтон, куда зашла за шелками для вышивания, письмо от Анны, в котором та признавалась, что сделала свое предложение Марии скорее из милосердия, нежели из-за того, что их с королем волнует, какую позицию та займет.
Мария не осуждала леди Шелтон за попытку надавить на нее. Похоже, та искренне считала, что Марии будет лучше при дворе. Тем не менее, учитывая последствия выкидыша Анны, леди Шелтон оценивала собственное положение и думала о будущем, поскольку племянница впала в немилость короля, а Мария могла снова добиться его благосклонности.
К большой радости Марии, к ней стал приезжать слуга Шапюи, привозивший последние придворные новости.
– Я удивлена, что вам разрешили приехать сюда, – сказала она гонцу Шапюи. – Ведь это прямое нарушение приказа короля.
– Мой хозяин платит вашей воспитательнице, – ответил он.
Выходит, Шапюи подкупил леди Шелтон, чтобы та разрешила его слуге навещать Марию. А вскоре стало ясно, что Шапюи писал и самой леди Шелтон, поскольку та передала Марии обнадеживающее известие, что король подумывает о том, чтобы взять себе новую жену. Оставалось лишь молиться, что это будет Джейн Сеймур. Ему, конечно, придется избавиться от Ведьмы, что, впрочем, не представит особой сложности, поскольку она, в сущности, не являлась ему законной женой.
Несмотря на столь отрадные изменения в лучшую сторону, Мария оставалась раздраженной и недовольной. Более того, к ней вернулись старые недуги. Ее крайне встревожило письмо, в котором Шапюи выражал подозрение, что Екатерину отравили. По словам посла, на вскрытии обнаружилось, что сердце королевы было черным, с отвратительным наростом с внешней стороны, а личный врач Екатерины признался, что у него нет сомнений в причинах смерти. Шапюи считал, что в разливное уэльское пиво, которым напоили королеву незадолго до кончины, подмешали медленно действующий яд. Посол не сомневался, что она была убита в результате козней дьяволицы и что Мария – следующая на очереди. В связи с чем он уже обратился к императору с просьбой одобрить план отправки Марии за границу, в его владения, где она будет в безопасности.
Кровь застыла у Марии в жилах, когда она прочла письмо. Она не сомневалась, что врач прав. В груди вскипела еще более жгучая, чем раньше, ненависть к Ведьме. Нет, она, Мария, не останется в Англии, чтобы быть убитой, подобно матери. Загнанная в угол, опасающаяся за свое будущее и будущее Елизаветы, Анна могла быть крайне опасна.
