Машка и Ленка нравились всем. Но во дворе гуляли они или вдвоем, или со старшими. Сидели на лавках, смеялись, носились друг за другом. Все малыши лишь поглядывали и пускали слюни…
Я из окна увидел, как к нашему подъезду подъехала соседская машина. Она была с прицепом, доверху набитым арбузами. Железно, это соседи из Соль-Илецка приехали. Соль-Илецк – это маленький город, который находился где-то недалеко от нашего. В Соль-Илецк в июле и августе все ездили за арбузами. Там их много росло, и все были вкусные.
И я кое-что придумал. Сейчас соседи будут таскать свои арбузы на третий этаж, а я вызовусь им помогать. Глядишь, и дадут за помощь рублей десять. Главное − несильно в помощники напрашиваться, а то станет понятно, что я денег хочу.
Я надел футболку и шорты, влез в кроссовки, крикнул родакам, что пошел гулять, и спустился вниз на улицу.
Соседи как раз начали по одному доставать арбузы из прицепа.
– Дядя Гена, помочь вам?
Сосед, хороший дядька, держал в руках два арбуза и ждал, пока его семья – жена и дочь − откроет ему дверь в подъезд.
– А, Марик. Привет. Подержи-ка дверь. Вот. Спасибо.
Дверь я подержал, и сосед пошел наверх. Когда он снова спустился, я все еще стоял возле его машины и ждал распоряжений.
– Раз ты здесь и дел нет у тебя, то помоги, – сказал сосед и вручил мне арбуз.
Я с радостью его подхватил и пополз на третий этаж. Арбуз был тяжелый. Килограммов на семь.
Так мы по очереди совершили ходок двадцать. Я запыхался подниматься на этажи и весь вспотел − хоть выжимай.
– Вот держи, Марик, – сосед вынул из кармана брюк десятку и протянул мне.
Я поотнекивался, но больше для вида. Десять рублей «пропали» у меня в кармане.
– И арбуз себе возьми, – добавил сосед. – А то мы лопнем есть столько.
Я занес арбуз домой и поменял мокрую футболку на новую сухую.
– Марк, выходи! – раздалось под окнами.
Кто-то звал меня гулять. По голосу – то ли Жирик, то ли Санек Струков. Не разобрать.
Я выглянул в окно. Жирик. Да, Санек никогда в окна мне не кричал, он всегда поднимался и звонил в дверь. А Жирик кричал.
– Пойдем купаться, – сказал Жирик. – Заодно расскажешь, что у вас с Дроном тут за драка была.
Я вышел, и мы пошли на Урал.
– А откуда про Дрона знаешь?
– Мать вас видела. Спросила, что это за мальчик такой большой с вами гуляет.
– Мальчик Дрон, ха! Да он докопался просто. Ну, как обычно, знаешь, Дрон докапывается, – сказал я.
– Знаю.
– Арсен помог.
– Да ладно?! Этот?
– Ага. Нормальный пацан, как оказалось. Интересно, он денег надыбал уже для Костяна? – спросил я сам себя вслух. Жирик пожал плечами.
Мы шли по дороге мимо нашего футбольного поля и детского сада. Поле было справа, а садик – слева. За полем был спуск к Уралу – длинная ржавая лестница с маленькими ступеньками. Зимой, когда ступеньки засыпало снегом, мы катались с нее, как с горки. Очень быстро. Но очень опасно. Лестница была непрямая, с изгибами, метров семьдесят, и если не успеешь вовремя вписаться в ее изгиб, то треснешься о стойки перил так, что больше не встанешь. Скорость была огромная, а стойки − железные. Я трескался. Да впрочем, каждый пацан хоть раз, да трескался боком или спиной о нашу лестницу. Боль такая, что как будто переломались все кости. Просто лежишь и орешь. Подбегают пацаны, пытаются тебя поднять, а ты отбиваешься от них, потому что встать не можешь, и орешь. Минут через пять отпускает. Нет, болеть-то, конечно, болит, но, оказывается, кости не сломаны, и ты можешь стоять. Наши вставали, отряхивались, отхаживались, но в этот день больше не катались.
