Но ничего!
Ничего! Раз я теперь дочь самого синьора Кабалетто, хозяина всего этого, то,
конечно же, теперь у меня будет всё, чего я только пожелаю!
Я почему-то
была уверена в этом! Я ведь слышала, как синьор Кабалетто пробормотал «диаволо!»
перед тем, как покинуть меня. Это ведь означает, что он осознал свою вину
передо мною! И значит, захочет, чтобы я поскорее позабыла тот досадный
инцидент.
А что нужно
сделать, чтобы молоденькая синьорина отвлеклась и забылась? Конечно же, это
платья, шляпки, туфельки! Ах, общение с Кончитой не прошло даром для меня! Я
многому научилась. Да, конечно, её отец однозначно чувствует свою вину передо
мною. Ах…
Хотя в чём
же его вина, если не считать пощёчины, конечно… Но и пощёчина, честно сказать,
не доставила мне особой боли. Это была такая, отеческая пощёчина за дерзость,
даже не очень обидная. Если уж на то пошло, то мой собственный отец мог врезать
намного, намного больнее, особенно когда перебирал с виноградной настойкой.
Так что
можно считать, что в пощёчине, конечно, есть немножко его вины. Но что касается
остального! Ах… Это же всего лишь реакция мужского тела… Да, конечно, он не
знает, что я вовсе не его дочь. Но Мадонна-то знает! Так что всё то был не
грех! Я радостно рассмеялась. А потом заплакала. Заплакала от избытка чувств.
Потому что в
новом свете вдруг увидела момент, когда мы вот так стояли около той кареты с
шумно дышащими лошадями. Или… Или так шумно дышал он?! Ах, я вся содрогнулась
от этого смелого предположения и выгнулась вся от неожиданной сладкой неги,
безжалостно пронзившей меня.
Я скрючилась
на своей новой шикарной постели и стала исступлённо ласкать себя. Аааах…
Неожиданный стук в дверь прервал моё занятие. Да что же это такое! Это не
дворец знатного синьора, это постоялый двор какой-то!
Пока я
пыталась восстановить ровное дыхание, дверь отворилась и вошла молоденькая
горничная в белоснежном переднике с простенькой вышивкой на рюшах.
- Синьорина…
- начала было она.
- Я
разрешала Вам войти?! – в бешенстве вопросила я.
И моё
бешенство было вполне оправдано! Ведь эта горничная ворвалась в мои покои
строго в тот момент, когда я вспоминала свои ощущения от соприкосновения с… ну,
с достоинством хозяина дома! Да! Я смогла воссоздать эти непередаваемые
ощущения в отсутствие мужчины, сама с собой! И эта поганка всё испортила!
- Но… -
посмела начать было она.
- Вон! – все
себя закричала я. – Вон! И не сметь входить ко мне без моего разрешения! Вон! –
Ах, я уже хотела было пригрозить ей наказанием на конюшне, но вовремя
опомнилась.
Кто ты
такая, Аннабелла, чтобы позволять себе столь много и в чужом доме? Ах.
Тем не менее
горничная испуганной мышкой, всхлипнув, быстро шмыгнула за дверь. И
плотно-плотно прикрыла её. Я могла вернуться к своему занятию…
Аннабелла
Да, я могла
вернуться к своему занятию. Но я не стала. Потому что настроения больше не
было! Из-за плохо вышколенной прислуги всё настроение пропало!
Тем более
что вновь раздался стук в дверь. Я молчала. Не отвечала. Пусть стучат. Будут
знать, как заходить к дочери их синьора без стука! О Мадонна, рассудок мой,
видимо, действительно немного повредился. Какая же я ему дочь? Я не дочь! Во
всяком случае, не его!
Между тем в
мою белую с золотом дверь вновь поскреблись. Сжалившись, я крикнула, чтобы вошли.
На пороге вновь возникла всё та же молоденькая горничная. Дрожащим голоском она
сообщила, что ужин ждёт меня в столовой. В столовой. Если бы я ещё знала, где в
этом доме столовая. И что, интересно, здесь на ужин?
