Первой смузи отпила мама, а затем к стакану потянулась дочка. Вместе они выпили все, что было.
– Тебя же Ючжи зовут, да? Ты помнишь свой адрес?
– Жилой комплекс «П», дом два, квартира номер четыреста пять…
– А корпус не помнишь? Где ты последний раз видела родителей?
Поискав адрес в телефоне, женщина встала и предложила:
– Твои родители могли прийти в центр помощи для потерянных детей после того, как вы оттуда ушли. Давайте сходим туда, а потом уже в полицию.
Ючжи кивнула.
* * *
В лучах закатного солнца парк выглядел особенно загадочно. Толпа, ожидавшая ночного парада, вела себя заметно спокойнее, чем днем. Мишки Сони, танцевавшего как заевший робот, нигде не было. Девочка не спускала глаз с Чжуа и ее мамы. Кажется, пока ничего не изменилось. Плакса все так же не отлипала от ноги мамы, а та, в свою очередь, трепала дочь за щеки и периодически обнимала ее.
Почему? Почему она смотрит на нее с такой любовью? По сравнению с Ючжи, Чжуа ведет себя как глупый ребенок, который только плакать и умеет. Ючжи же настоящая взрослая, но на нее родители так ни разу не смотрели.
Девочка сжала лежащие в карманах ладони в кулачки и прикусила щеку. Кожу защипало, во рту появился привкус крови. Главное, что слезы удалось сдержать.
Солнце уже почти скрылась за горами, а мама с дочкой вели себя все так же, как и до смузи с подброшенной в него мармеладкой. Значит, продавец действительно наврал… Ючжи вздохнула. Она расстроилась, хоть изначально и не ожидала, что мармеладка сработает. При этом на душе стало немного легче.
* * *
Ючжи шла и рассматривала красочную плитку под ногами. Вдруг две длинные тени, за которыми она следовала все это время, остановились. Чжуа резко вдохнула, схватилась за горло и упала.
– Что случилось? – встревоженно спросила мама.
Лицо дочки становилось все краснее, словно что‐то застряло у нее в горле и перекрыло дыхание. Женщина поскорее опустилась на колени и началась хлопать ребенка по спине. Затем трясущейся рукой достала телефон.
Ючжи взволнованно сглотнула. Стук сердца громко раздавался в ушах.
Чжуа лежала теперь на боку, а из ее рта вытекало нечто розовое и желеобразное. Мама выронила телефон и стала лихорадочно хвататься за прохожих, моля о помощи. Вокруг собралась уже целая толпа. Кто‐то привел сотрудника парка, и тот начал спешно звонить в скорую.
Чжуа протянула руки к маме. Та аккуратно подняла ее, посадила на спину и начала успокаивать:
– Все хорошо, все будет хорошо…
Казалось, она пыталась убедить в этом и саму себя. Чжуа тем временем подуспокоилась. Ючжи видела, как размеренно поднимается и опускается ее спина. Легкая кофточка с короткими рукавами была насквозь мокрая. Что‐то здесь не так… Девочка пригляделась: мокрая ткань блестела неестественно, словно была скорее липкой, нежели мокрой. По спине Ючжи пробежали мурашки. Запахло чем‐то сладким, и она зажала нос. Знакомый приторный аромат с нотками кислинки щекотал нос. Девочка не удержалась и несколько раз чихнула.
Постепенно кашлять начали и все окружающие. Тут Ючжи наконец поняла, что это был за запах – мармелад.
– Я не могу дозвониться в скорую, – раздался встревоженный крик сотрудника парка, поднявшего руку для привлечения внимания. – У кого работает телефон?
Один за другим гости парка начали доставать свои устройства. Их лица мрачнели, а ропот толпы становился все громче. Ючжи озадаченно посмотрела на взрослых. Те стали поднимать телефоны выше, надеясь поймать сигнал, но никому это не удавалось.
