– Что происходит?
Тут телефоны и вовсе выключились. Волнение росло.
На секунду Ючжи показалось, что она увидела продавца мармеладок, но стоило ей моргнуть и протереть глаза, как он исчез.
Среди окружающих стремительно распространялась паника. Ситуация с телефонами встревожила их явно больше, чем состояние Чжуа. Одна Ючжи не сводила с нее глаз. Плакса лежала неподвижно, уткнувшись лицом в плечо мамы. Казалось, будто она уснула. Женщина крепко сжала руку дочки и глубоко вздохнула. Немного успокоившись, она начала искать в толпе Ючжи. Их взгляды пересеклись, и мама направилась в сторону девочки.
– Ты, наверное, тоже испугалась, – с трудом выговорила она. – Боюсь, я не смогу пойти с тобой в полицию. Давай подойдем к тому сотруднику парка?
Но Ючжи ее не слышала – тело словно окаменело от страха. Лицо женщины еще недавно было мертвенно-бледным, а сейчас обрело багряно-красный оттенок. Девочка моргнула, но видение не исчезло. Значит, это не сон. Кожа все больше наливалась красным, совсем как у Чжуа. Ючжи попятилась назад.
– Что такое? – удивленно спросила женщина.
Стоило ей договорить, как ее тело забилось в конвульсиях. Изо рта потекла темная кровь, а вместе с ней и розовая слизь. Окружающие разом закричали, а мама попыталась прикрыть рот руками. Тело трясло так, словно из него был готов вырваться пришелец.
Чжуа проснулась и с трудом промямлила:
– А-м-а-я-а-ю!
– Что? Что ты сказала, доченька?
Женщина повторяла этот вопрос снова и снова, но связных слов у Чжуа не выходило. Казалось, ее язык растаял.
Ючжи побледнела еще больше. Она единственная поняла, что девочка пыталась сказать.
– Мама, я таю…
Врачей не было, телефоны не работали, отовсюду несло противным сладким ароматом. Происходило что‐то очень странное. Ючжи покрепче сжала лямки рюкзачка. «Они навсегда останутся вместе», – раздались в ее голове слова продавца. Кажется, она знает, что сейчас случится…
– Положите дочку на землю, – сказал вышедший из толпы мужчина. – Давайте сначала окажем первую помощь вам.
Говорил он весьма уверенно, но толку от этого было мало: не успел он закончить, как женщина схватила его за край рубашки. Лицо ее стало к этому моменту розовым. Сквозь слезы она проговорила:
– Я не могу отпустить ее…
Только сейчас все заметили, что одной рукой женщина прикрывает рот, а другой цепляется за мужчину. Дочка же с ее спины не падала, а держалась там, словно приклеенная. Маленькие ручки, обвитые вокруг шеи матери, начали таять и стекать липким карамельным сиропом.
Ючжи вспомнила, как однажды ела с мамой французский тост в пекарне. Когда она воткнула в него вилку, вытекли варенье и сироп. Девочка моргнула. Неужели все сейчас происходило взаправду? Может, это просто сон?
Руки, ноги, плечи и голова Чжуа текли, как сироп из французского тоста, и обволакивали собой маму. Разъединить их теперь было бы сложнее, чем достать карамель из стеклянной банки после жаркого лета.
Тело женщины начало неестественно светиться, а колени подкосились, словно все кости растворились.
Ючжи стояла неподвижно, будто кто‐то схватил ее за ноги и крепко держал на месте. Предложивший помощь мужчина с криком попытался убрать с себя руку женщины, но ее пальцы лишь растянулись, как растаявший мармелад. Мама закричала, как и все окружающие. Люди бросились наутек с воплями, какие еще недавно издавали на аттракционах.
Чем больше женщина пыталась отделиться от дочери, тем плотнее сплетались их тающие тела. Единой массой они упали на землю. Их лица, плечи, руки и ноги слились вместе.
