Так и не придя ни к какому выводу, я отодвинул в сторону вариатор и откинулся на спинку кресла. Третий час ночи. Выверенный на вариаторе по минутам и действиям распорядок полетел к чёртовой матери. В восемь часов вечера я должен был поужинать в ресторане и сейчас спать младенческим сном, чтобы с утра, свежим и бодрым, приступить к работе.
Недосып для меня серьёзной роли не играл – достаточно выспался в самолёте, а поесть не мешало. Я снова пододвинул к себе вариатор, задал координаты гостиничного ресторана, нынешнее время и с удовольствием узнал, что ресторан работает круглосуточно. Обсчёт на вариаторе заказа ужина в номер показал, что флуктуаций в связи с этим не намечается, за исключением заказа супа из акульих плавников. И в мыслях не было заказывать суп из акульих плавников, поэтому я не стал проверять, что могло бы случиться. Всего не объять, да и ни к чему. Когда приходится жить, контролируя каждое движение, слишком накладно интересоваться, что произойдёт, если сделаешь шаг в сторону. Такие мелочи следует просчитывать в акции, когда шаг в сторону может получиться непроизвольным.
Позвонив в ресторан, я заказал две телячьи отбивные, овощной салат и минеральную воду. Услышав, что поздний ужин доставят через полчаса, я положил трубку, разделся и принял контрастный душ.
Посыльный доставил обед ровно через полчаса, немного удивился, что я в номере один, но ничего по этому поводу не сказал. Я расплатился, дав, как и рекомендовал вариатор, в меру щедрые чаевые, выпроводил посыльного и сел ужинать.
Не перестаю восхищаться местной кухней. Отбивные были тёплыми, сочными, овощи в салате свежими, хрустящими, с неповторимым вкусом живой растительности. Такое может понять только человек, который всё детство и юность глотал жиденькую похлёбку из переваренного мутагенного лишайника.
Когда я голоден и ем в одиночестве, во мне просыпается неуёмная жадность. Ужин я проглотил в одно мгновение, естественно, не насытился, но в еде стараюсь себя ограничивать. Обрастать жирком при моей работе непозволительная роскошь. Пиллиджер, который утратил сноровку, растолстел, стал неповоротлив, приобрёл одышку, уже не пиллиджер. Надо, надо приучать себя есть медленно и понемногу, хотя не уверен, что у меня это когда-нибудь получится. До конца жизни не утрачу жадности к еде. Любой реликт со мной согласится.
Я настолько потерял контроль над собой, что чуть не вылизал все тарелки, но вовремя спохватился. Стоит расслабиться один раз в одиночестве, как это может повториться на людях. И всё же маленькую слабость я себе позволил, кусочком хлеба вымакав досуха соус. Добрая тут еда.
Проснулся я точно в половине восьмого по биологическому хронометру. Принял душ, побрился, оделся, взял кейс и вышел из номера ровно в восемь ноль две, ни на йоту не отступая от рекомендаций вариатора. График есть график. Неукоснительное соблюдение графика во время акции – основа благополучия пиллиджера.
Закрывая двери номера, я загадал: если не встречу сэра Джефри, всё пройдёт как по-писанному. А если встречу… Чёрт, а если встречу?! Об отмене акции не может идти речи. И не только потому, что затратил на её подготовку два с половиной месяца, днями и ночами скрупулёзно обсчитывая вероятности. Наиболее весомым аргументом было то, что моих финансов, по самым радужным подсчётам, хватило бы месяца на два, а за это время разработать новую акцию практически невозможно. Если же попытаться, то всё равно всех нюансов не учтёшь, и это почти то же самое, что идти на акцию совсем без проработки вероятностей. И где гарантия, что в следующей акции рядом со мной не окажется ещё один конкурент или инспектор службы стабилизации? То-то и оно…
