Марш жизни. Как спасали долгиновских евреев - страница 17
Вот как еврейский партизан Файвл Соломянский[29] описывает освобождение партизанами гетто м. Мяделя:
Мы уже стали лесными людьми. Мы уже стали подумывать о связи с людьми из Мяделя, и от них мы слыхали, что евреи еще находятся в гетто. Я знал, что их судьба – неизбежная смерть, если мы вовремя их не освободим. Не было сомнений, что их уничтожат, когда немцы у них вытянут, заберут все, что возможно.
Я видел это и понял, что для меня освобождение гетто в Мяделе – еще одна возможность мщения и расплаты с врагом.
Я пришел к командиру и предложил совершить нападение на местечко. Я ему рассказал, что возле Мяделя нет партизан, и немцы чувствуют себя в безопасности и не ждут никаких нападений.
Через два дня меня известили, что мой план принят и делаются все приготовления к его выполнению…
В полночь мы быстро разрезали проволоку и ворвались в гетто. Входили в дома и приказывали жителям убегать в лес, но они не ожидали такого. Они жаловались и спрашивали: “Что вам нужно? Зачем вы нас гоните в лес, где мы умрем с голоду… Мы не оставим гетто. Пока вы не пришли, мы знали, что мы не уйдем”.
Я был поражен. Я не верил своим ушам. Возможно, они не чувствовали и не знали, что им скоро будет конец. Я не знаю, что здесь было. То ли немцы применили метод усыпления бдительности, то ли была ложная уверенность, что беда их минет и все пройдет, и они выживут. Но что-то же усыпило их чувство, что конец близок!
Разумеется, я не мог воспринять этот факт равнодушно. Я их просил и угрожал, что немцы их в живых не оставят, если они сейчас не уйдут из гетто, и все сожгут, и все здесь будет так же, как и во всех местечках. Мои уговоры и убеждения не помогали. Я разволновался и решительно заявил, что нам надо быстро уходить… Если они не пойдут по своему желанию, мы сжигаем гетто и затем в лесу будем решать, что делать. После того, что я им заявил, они испугались и стали убегать в лес. И когда дома их опустели, мы их подожгли[30].
Такие ситуации чаще возникали в крупных гетто и в самый начальный период их существования. А когда начались первые акции уничтожения, наиболее решительные из тех, кто уцелел, старались не дожидаться следующей акции и бежать из гетто в одиночку или с членами семьи. Но убежать всей семье удавалось разве что из тех гетто, что находились в деревнях и местечках и, как правило, не были огорожены и не охранялись.
Казалось бы, если гетто не охранялось, почему же узники не убегали? На этот счет немцы были спокойны: евреям бежать было некуда! Местное население спасать их не будет, да и партизаны не стремились принимать евреев в свои ряды. Поэтому даже удачно совершенный побег еще не означал спасения. Возникали вопросы: “Куда нам деться? Где спрятаться от фашистов и их пособников? Где взять кусок хлеба?”
Немцы создали определенную систему материальных и моральных поощрений для тех, кто выдавал еврея оккупационным властям. Поэтому любой человек, встретившийся евреям в лесу или на дороге, представлял для них большую опасность, а без помощи тех, кто мог бы дать пищу и кров, беглецам было не выжить. Случалось, что вырвавшиеся из гетто евреи, проплутав несколько дней по лесу и не найдя тех, кто согласился бы их приютить и спасти, вынуждены были возвращаться обратно на верную гибель!
В сложившейся ситуации помощь тех, кто пускал беглецов к себе переночевать, давал кусок хлеба, одежду, невозможно переоценить. Это означало продление жизни. И неважно на сколько – иногда несколько часов играли решающую роль в спасении человека. В тех же случаях, когда это продолжалось месяцами или годами, мужественные спасители подвергали себя и свои семьи смертельному риску.
Похожие книги
