Маршал хочет сена - страница 22

– Папа, – похоронив отца с матерью, Сергей стал вслед за Галей так звать тестя, – я, конечно, понимаю, что лучше невельской картошки может быть только самогон, сделанный из неё, но можно я тебя в следующем году ананасами с киви кормить буду, это мне выйдет немного дешевле!

– Серёжа, ну, как же, не бросать ведь, да и что мне эта киви с ананасой, картошечку я сам поджарю, а уж Галчонок из неё и вовсе царское блюдо сделает.

Ильича в молодости много носило по стране, поэтому в его речи местный говор почти не слышался, но произносить некоторые слова на свой манер он любил.

– Папа, я буду покупать тебе только молодую картошку, она теперь у нас круглый год продаётся, ты будешь ею завтракать, обедать, ужинать, заедать чай и то, что покрепче тоже! А ещё её можно в хлеб добавлять, говорят, очень полезно! Продают же зерновой хлеб, почему бы не картофельный?

– Сержик, ну давай в этом году возьмём, всё равно приехали, а в следующем папа только чуть-чуть посадит. Да, папочка? – Галя всегда находила выход из трудных положений. Тем более, что и без картошки всё равно нужно много чего везти, а место оставалось.

Ильич нехотя соглашался, да и как он мог не уступить дочке, которую всю жизнь называл ласково «Галчонок» или даже «ребёнок», хотя у «ребёнка» по имени Галина Михайловна уже собственный внук завёлся.

Ильич вскоре и сам привык к отсутствию огорода, оказывается, без него вполне можно жить. Да и здоровье не давало забыть о возрасте, с годами стало труднее ходить, пошли проблемы со зрением. Дальше белого «газона»-автолавки, извещавшего о своём приезде каждую среду длинным бибиканьем, Ильич уже не передвигался, зато из Невеля по субботам ему привозил продукты на видавшей виды «Ниве» бывший Галин одноклассник, Коля. Когда-то давно очень красивая девочка Галя стала его первой любовью и, несмотря на прошедшие с тех пор десятилетия, Николай, обзаведшийся в положенный срок собственной семьёй, был безотказен и выполнял любую её просьбу. Она, конечно, не злоупотребляла этим, но кто ещё поможет Ильичу починить забор, срубить засохшее дерево и раз в неделю приедет из города с колбасой, консервами, сахаром для самогона и хлебом? Галя с Серёжей зависели от отпуска, и его хотелось использовать не только для выезда в деревню. Поэтому Коля был незаменим. Он, уже сам сделавшись дедушкой, по первому Галиному зову бросал семью, оставлял свои два магазинчика и нёсся на помощь Ильичу. Такие вот чудеса творит с людьми любовь. Особенно, если она первая.

Но и без Коли Ильич был готов достойно встретить трудности. Он сам прибирался в доме, готовил, мыл посуду, топил печь, а в наших краях иногда приходится это делать даже в июле, мастерил по мелочам, пока позволяли глаза. Кабы не ноги и зрение его деятельная натура нашла бы себе разнообразные занятия. Он бы сам и крышу сарая перебрал, и свой старый «Запорожец» без регистрационного номера, пылившийся в металлическом гараже. А так только продал его за символическую тысячу рублей знакомому мужику помоложе. Тот быстро наладил чудо советского автопрома с задним расположением двигателя, за что в народе его называли танком, и мотался по лесным дорогам, где нет ГАИ.

Но самым важным занятием Ильича было самогоноварение. К любому делу надо подходить ответственно, отношение Ильича к процессу приготовления самогона было не просто ответственным, оно было уникальным, поскольку именно это занятие придавало ему самому значимость в глазах других. Старикам нужно чувствовать себя полезными собственным взрослым детям. Ведь в повседневной жизни они часто зависят от них. Так и Ильич в Питере не был самостоятелен и без Серёжи с Галей не мог управляться со всеми бытовыми делами. Зато три-четыре месяца в году, в деревне, Ильич не только избавлялся от этой зависимости, но и обеспечивал всю семью ценным напитком на целый год. А когда посчитали, что проще возить аппарат на зиму в Питер, то это занятие стало скрашивать его долгие зимние вечера. Поэтому роль «папы» в организации семейных и дружеских празднеств в семье Дегелевых – Шатихиных переоценить трудно. Ведь никакого другого крепкого алкоголя на стол не ставили и не употребляли (за исключением привезённых друзьями из разных стран сувенирных напитков). Самогон «от папы» наливали всем без исключения гостям, а среди них встречались и артисты, и чиновники высокого ранга. И даже те, кто в плену предубеждений, поначалу отказывался, ссылаясь на несуществующие болезни, вскоре не стеснялись принимать бутылочки «от Михаила Ильича» в подарок. Галя только всегда просила вернуть пустую ёмкость, ведь по понятным причинам в их семье всегда ощущался дефицит тары, особенно красивой.