Маршал хочет сена - страница 9

– Стой, солдат! – не остановиться было нельзя.

– Что?

– Как разговариваешь, сука, с «дедом» комитета! Смирно, б…! Отвечай: кто важней «дед» или сержант?

Ответа на вопрос не было. Никакие хитроумные уловки не помогали, затрещину или бляхой ремня по заднице «дух» получал в любом случае, потому что ни один «дед» в такой ситуации не признавал главенство сержантов, а те, в свою очередь, ставили свои лычки выше чистых погон однопризывников. И, на самом деле, трудно было понять, кто же всё-таки верховодит в казарме, но «сынкам» доставалось и от тех, и от других.

Передышку «духи» получали только в автобусе – к восьми часам всех везли сменять на объекте первый караул. Минут сорок обычно спокойного глазения в окно, за которым открывалась совсем другая жизнь – по дорогам легко катили легковушки и рычали грузовики, автобусы, пыхтя чёрной копотью, довозили до метро набившуюся в них публику. На тротуарах народ тоже спешил на работу или в институт – мужчины в тёмных брюках и светлых рубашках, женщины в платьях с рюшечками или в строгих костюмах и девчонки, девчонки в блузках с вырезом и мини-юбках, из-под которых рассекали воздух стройные голые ноги, и другие девчонки – в джинсах, соблазнительно обтягивающих аппетитные формы.

В покачивавшемся на рессорах ЛАЗе жутко хотелось спать, но сон в транспорте уставы не предусматривали, особенно для первогодок. Несколько выспавшихся «дедов» не стали кемарить, они получали некоторое удовольствие от присмотра за «порядком» среди подопечных молодых солдат: «Что, Яша, опять клюнул носом? Смотри у меня! Не дай Бог заснёшь! Эх, Сосну бы на вас!»

На объекте «духи» жили легче, там всех, вне зависимости от количества месяцев, проведённых в армии, распределяли по разным постам, и от них требовалось просто тащить службу, делать какое-никакое, но дело. Где-то надо было проверять документы, где-то – смотреть за тем, чтобы не разворовали дорогостоящую внутреннюю отделку – дефицитные половые панели из наборного дерева или финские обои для кабинетов начальников. Ещё требовалось быть готовым к тушению возможного возгорания, а посему упражнению по раскатыванию пожарных рукавов придавалось особое значение, и тут «дедсостав» опять получал возможность поизмываться над «сынками». По ночам, когда приходилось бороться с постоянно стремившимися сомкнуться веками, начальство любило устраивать пожарные тревоги, тогда «духи» должны были хватать по два тяжеленных, десятилитровых, огнетушителя и нестись по лестнице, сломя голову, с первого этажа на десятый. «Деды» ограничивались одним прибором, а кое-кто из самых привилегированных вообще бежал налегке, не зря ведь молодые тащили по две штуки. И когда, запыхавшиеся, изнемогающие от тяжести ноши и обливавшиеся ручьями пота «духи» появлялись последними на самом верхнем этаже в их сторону неслись грозные крики: «Зае…и, из-за вас ещё раз придётся бежать, совсем разленились, суки, мало вас гоняют!»

Но в тот раз они заступали в дневную смену, с восьми до восьми, в рабочий день подобные тренировки не ожидались, напротив, порой по часу удавалось спокойно сидеть на стареньком стульчике с протёртой сидушкой, наблюдая за происходящим, а время от времени, как для моциона, совершать неспешный обход этажа на предмет обнаружения возможного очага возгорания – стройка всё-таки. Иногда получалось поболтать с отделочником из гражданских и оказаться на несколько минут в совершенно ином мире, уже подзабытым за месяц карантина и три бесконечных недели в части. Казалось, целая эпоха миновала, а прошло всего каких-то полсотни дней. Почти постоянно хотелось спать, но сон на посту, даже на таком, незначительном по сути, в армии считается преступлением, а в их роте – наказанием: драить до блеска «очко» в сортире почти всю ночь и получить по мягкому месту десяток ударов ремнём с армейской звездатой бляхой в виде наконечника. После такой экзекуции самым страшным наказанием было приказание сесть, потому что по доброй воле, сам, никто не мог продержаться сидя и минуты. А ведь иногда случались политзанятия в Ленинской комнате. Потому со сном следовало бороться всеми доступными способами – наиболее эффективным являлось приседание, раз двадцать подряд присел – и сон как рукой сняло, хотя бы на время.