– Считаете, что убийство было спонтанным? – заинтересованно глянула на него Маша.
Она тоже об этом думала. Просто еще не доложила о своих соображениях Галкину.
– Да. Подушка – это очень ненадежное орудие убийства. А если бы Аня вырвалась и закричала на все отделение? В окно не успеешь сигануть. Кстати! – Вася приложил указательный палец к губам и несколько раз постучал по ним. – Я тут вспомнил. Когда меня вызвали в это отделение, помочь женщину повернуть, чтобы поменять ей постель и укол поставить, окно было закрыто.
– В смысле? – Маша оторопела. – Это было до полуночи, так?
– Да. Можно точно посмотреть на записях, как мы с медсестрой входим в палату и потом выходим. Окно было закрыто. Я еще спросил: что за духота у вас?
– А она его тут же побежала открывать?
– Нет. Она сказала мне, что боится с открытым окном дежурить. И открыть она его точно не могла. Это сделал кто-то из своих. Либо сотрудники, либо пациенты. Ищите, товарищ майор.
– Что за ерунда! – возмутился мгновенно Галкин, стоило ей доложить о странности аварии с маршруткой. – Ты мне тут еще про вселенский заговор сказки начни рассказывать!
Маша низко опустила голову, привычно сосчитала до десяти. Потом с легкой улыбкой глянула на подполковника.
– Заговор не заговор, товарищ подполковник, а странностей много. – Она встала и пошла к доске с фотографиями. – Пассажиров, со слов водителя, было пятнадцать человек. А на месте происшествия приехавшие сотрудники спецслужб обнаружили тринадцать. Двое исчезли. Опросить мне удалось всего лишь двоих пострадавших: Серафиму Орлову и Михаила Фролова. При этом Орлова утверждает, что аварию подстроил один из ее недовольных клиентов. Даже запись разговора с его угрозами мне продемонстрировала. Еще одна пострадавшая, попавшая с перепугу в кардиологию, куда-то подевалась.
– Выписалась? – уточнил Галкин, глянув на нее поверх очков.
– Нет, ее не выписали. Но она ушла на прогулку после визита к ней мужа, а было это на следующий день после ДТП, и не вернулась. Во всяком случае, в семь вечера ее в отделении не было. Я звонила, уточняла. Ее личный телефон остался в больничной палате на тумбочке. Поэтому связаться с ней не представилось возможным.
– Да понял я, Маша! Чего разжевываешь! – Галкин стащил с переносицы очки, поигрался толстыми дужками: то развернет, то свернет. – Одна из пострадавших уверяет, что убить хотели ее. Вторая пропала. Третью убили. А что с остальными пассажирами маршрутки? Их контакты есть?
– Запросила в ДПС, обещали завтра утром прислать. Но, как я уже говорила, двое из пятнадцати исчезли. И водитель грузовика, совершивший наезд на маршрутное такси, пропал. И его никто не видел!
– Еще скажи, что камер в том районе нет!
– На районе есть, но авария в них не попала. И водитель грузовика тоже. Номера на машине краденые. Грузовик в угоне. Отпечатков на баранке руля нет.
– Отлично! – со злостью фыркнул Галкин, швырнув очки на стол. – Выходит, авария подстроена?
– Не могу знать, товарищ подполковник. Водитель мог просто угнать грузовик и не справиться с управлением. Коллеги из ДПС говорят, что тот перекресток очень опасный. И там часто случаются аварии.
– И водитель, угнав грузовик, мог бы доставить его до места, если бы не подвернувшаяся не вовремя маршрутка. Так?
– Да. Мог бы.
– Что тебе не нравится, майор? Чего вздыхаешь? – Очки снова очутились на переносице Галкина. – Авария типичная. Что не так?
