– Тебя избили скины? Так почему же ты не подавал никакого заявления в милицию, а теперь, спустя столько времени, говоришь об этом? – ровным тоном осведомился милиционер. – Заявление надо подавать сразу. А так – твой поезд уже ушел. Вспомнил он! Еще бы через год вспомнил!
– Да они нам угрожали! Сказали не заявлять, а то всех убьют!
– Да-да. Конечно. Да это же просто группка несовершеннолетних подростков, какое там убийство? Балуются детки, и все. Кому от этого плохо? А вот вы замешаны в каком-то темном деле. У меня есть сведения, что вы толкали наркоту школьникам.
– Че-е?!! – Макс чуть не поперхнулся. – Вы что говорите-то такое? Какие еще сведения? Да я даже не видел наркоту в глаза ни разу, не то, что продавал! Откуда, вообще, вы это взяли?
– У нас, малыш, свои источники. Ну что, набедокурили вы с товарищем?
– Мы не делали ничего. Вы, вообще, были у него дома? Я вспомнил, он должен был оставить записку, в которой разоблачает всех участников шайки, перед уходом. Вы нашли ее?
– А, ту, что ли? – мент зевнул. – Мы проверили – ложный источник. Ничего подобного там нет.
– Да Вы шутите, что ли? – Макс замолчал на какое-то время и впал в ступор.
– Ну что, молодой человек, если информация о вас подтвердится, вам грозят серьезные неприятности, – прервал тишину мент.
– Что-то мне не понятно. Ниче не вяжется. Вы пришли задать вопросы о Женьке, а начали обвинять меня в чем-то вместо того, чтоб ловить реальных преступников. Ведь я единственный свидетель. Я их видел и могу указать на них! Но Вам это неинтересно. Вы как милиционер должны хвататься за любую зацепку и рассматривать дело с разных сторон. А Вы зачем-то хотите обвинить во всем меня. Хотя я тут валяюсь весь зашитый-перешитый, с разбитой башкой, и знаю ТО, что действительно помогло бы делу, помогло бы поймать этих ублюдков!
– Полегче, пацан, без ругани! Умный какой нашелся! Мне не нужны тут твои разглагольствования! Ты здесь не в игрушки играешь!
– Блин, – Макс побледнел. – Я понял.
– Что ты сказал? – мент угрожающе воззрился на него. – Что ты там понял?
– Вы же ИХ прикрываете. Все ясно! Но зачем? Это же нелюди, они должны ответить!
Мент нагнулся над Максом и прошептал сквозь зубы:
– Слышь, щенок, не умничай. Это не твое дело, ты понял? Ты НИЧЕГО не знаешь и заткни свою глотку до конца дней своих, иначе они наступят раньше, чем ты думаешь. Я упеку тебя за наркоту, мне навесить на тебя дело – как два пальца, понял? Лучше молчи и делай вид, что ничего не произошло.
Макс почувствовал дрожь во всем теле. Он потупил взор, не выдержав устрашающего взгляда, и проговорил:
– Понял. Но зачем? Нафиг их прикрывать?
– Помнишь Борзого, а?– прошептал мент.
Макс дернулся всем телом и насторожился.
–Знаешь его, ведь так?… Это мой сын!
Макс поднял голову, искривился в лице, помолчал и вдруг выплюнул:
– Надо лучше воспитывать!
– Что ты сказал? – мент схватил его за рукав. – Повтори, щенок!
–Я говорю, воспитывать надо лучше, чтоб ублюдки такие не вырастали! – прорычал Макс, уставившись ему прямо в глаза и лопаясь от злости. Страх почему-то прошел. Вместо него возникла ярость, тупая, непреодолимая, такая, при которой уже не заботит о том, что будет дальше, пусть даже вопрос касается жизни и смерти. Главное – выплеснуть все, что клокочет внутри, пока это не разорвало тебя самого.
Мент отпустил Макса, на какое-то время задержавшись на нем взглядом, потом злобно прорычал:
