Мать-одиночка, или (не)ходите, девки, замуж! - страница 10
— Да ясное дело.
— Ну уж нет, мне вот вообще не ясное. Вы просто завидуете. Красивая девчонка, и ноги от ушей. А у вас в том месте, где у нее ноги начинаются — голова заканчивается.
— Нахал!
Перепалка грозила перерасти в драку, а я порадовалась, что всеобщее внимание переключилось на «новенькую».
— Мне в кабинет. Мне надо! — нагло заявила девица.
— Бахилы надели? — серьезно спросила я.
— А надо? — прогундосила пигалица.
— Конечно. Вон там, за углом автомат.
Девица недовольно скривилась, но послушно протопала туда и обратно.
Надела бахилы, под завороженным взглядом деда склонившись так низко, что все прелести юной нимфетки оказались снаружи, и шагнула на меня.
— Мне в кабинет. Отойдите.
— Нет.
— В смысле?! Я же бахилы надела, значит могу пройти!
— Увы, но нет… - пожала я плечами.
— Я чета не пОняла...что значит нет?
— То и значит.
— Правильно вам девушка говорит, займите конец!
— Какой конец?! Вы в своём уме, бабушка?
— Длинный. Туда иди дочка. Туда. Тут не видишь, что ли, что мать многодетная?!
— Да. Мать. А это дедушка. Ветеран...вы же ветеран?
— Ветеран. Труда и обороны. А как же.
— Да иди вы на фиг! Мне назначено.
— Кем вам назначено? Идите уже отсюда...
— Да я... да я... да у меня... я по договоренности с доктором.
— Ах вы еще и по договорённости...
— Не завидуйте. Девушка, слышьте, девушкааа!!!
Я не сразу поняла, что обращается она ко мне, так увлеклась содержательной беседой.
— Отойдите. У меня врач.
— У меня тоже, — я встала грудью перед девицей, всем своим видом давая понять, что ни за что не сойду с места.
— Да ты, да ты... коза! — она чуть не задохнулась от возмущения и не заметила, как дед исподтишка шарахнул ее клюкой. По самому по филею.
— Да вы что тут, совсем офонарели?! — заорала девица, но тут как раз к счастью за моей спиной открылась дверь, и я буквально ввалилась в кабинет под усталое «следующий».
Девица, кстати, пыталась прорваться со мной, но была остановлена бдительным старичком.
— Семен Олегович, я Оля, вы мне назначали... — закричала эта блаженная, и доктор, по всему видимо тот самый Семен Олегович, напрягся и опасливо спросил медсестру.
— Это она?
— Да вроде бы... — пожала та плечами и принялась за работу.
— Та самая?
— Ну да. Ненормальная эта. Феоктистова кажется. Сказать, что вас нет?
— Поздно. Она меня видела. О! А давайте скажем, что я заболел? Вот сейчас девушку приму и слягу. Как вам идея?
Доктор с такой надеждой смотрел на медсестру, что мне стало его ужасно жалко. Вот уж работа тоже — не откажешься же от противного пациента, только что и правда слечь остаётся.
— Плохая. Плохая идея, Семен Олегович. У нас полный коридор мучеников, не можете же вы их всех бросить?!
— Не могу, — удрученно подтвердил доктор и наконец обратил внимание на меня, тихонько вжавшуюся в кресло.
— Ну что тут у вас?..
***
Феоктистова все же прорвалась сквозь народный фронт, уж не знаю, чем она их всех взяла, интересоваться не было никакого желания. Место, где когда жил и работал мой зубик заморозили и сама я едва шевелила ртом, от чего мои детки угорали еще с полчаса.
Зато неимоверно вдохновляло ощущение сделанного важного дела и чувство свободы, которое бывает только после посещения стоматолога. Удачного, естественно, посещения. Мудрость, конечно, вырывать из себя нелегко, даже жалко немного. Мудрость же. Когда теперь ее ждать?! И ждать ли вообще? Но деваться некуда...
На улице возле поликлиники заметила магазин и решила по пути к дому купить продуктов. Ибо мудрость мудростью, а кушать хочется всегда.