Отец взял сына за руку, и оба отправились в дом учения к Эвитару. В этот час педагог проводил практические занятия с питомцами. Он выслушивал вопросы отроков, затруднявшихся в понимании сложнейших мест Святого Писания, и давал краткие, но ёмкие ответы. Школяры запоминали, кивали головами, восторженно переглядывались.
Войдя в открытую дверь и остановившись у порога, отец и сын прислушались к словам наставника юношества. Чувство глубокого почтения к мудрым речам Эвитара охватило душу Гедальи. Он взглянул на Матана – лицо последнего выражало восхищение. Не по чину робко уселся Гедалья на краешек скамьи в последнем ряду. Матан не посмел последовать примеру отца и остался стоять на ногах.
Эвитар заметил вошедших, дружелюбно кивнул. Закончив урок, он, приветливо улыбаясь, подошел к отцу с сыном, пожал руки обоим. Сохраняя достоинство и необидно соблюдая дистанцию, он осведомился о цели их визита, хотя, несомненно, намерения гостей были ему вполне ясны.
В лестных выражениях Гедалья заверил мудреца, что только у него Матан сможет получить подлинные знания. Польщенный Эвитар принялся расспрашивать юношу об изученных им предметах, одновременно экзаменуя его. Наставник остался в высшей степени доволен познаниями и умом молодого человека и немедленно принял решение взять его в ученики. Отец был счастлив и горд.
Следуя своим жизненным правилам, Эвитар отказался принять от отца Матана плату за обучение отпрыска. “У твоего сына, Гедалья, – сказал наставник, оставшись наедине с родителем, – светлая голова, и я уверен, что воспитаю глубокого знатока Писания. Придет время, и парень примет от меня духовное наследство. До конца сбудутся мои пророческие слова, и Матан станет великим законоучителем и прославит твой род!”
Надо ли говорить, с каким восторгом выслушал Гедалья сей восхитительный вердикт? Отцовская радость не помещалась в трепещущем сердце. Осчастливленный судьбою родитель горячо пожал руку Эвитару, затем бросился к Матану, ожидавшему в саду дома учения, и расцеловал отпрыска. Отец с сыном отправились домой, оживленно беседуя и строя смелые планы на будущее.
***
Годы учения у Эвитара стали самым светлым периодом жизни Матана. Ибо для юноши, щедро наделенного талантами, впитывать знания, обогащая ум, есть высшее наслаждение молодости.
По прошествии нескольких лет, убедившись в научной зрелости Матана, наставник отправил лучшего своего ученика в поездку по Эрец-Исраэль. Мечталось Эвитару: пусть бы лидеры духовной метрополии воочию узрели бы, что может Нагардея, да и вообще иудейство земли Вавилонской, рождать собственных быстрых разумом мудрецов.
3. В семье каша гуще
В те давние времена, о которых повествует наша история, у иудеев существовало два духовных центра – один в Вавилонии, а другой в Эрец-Исраэль. Если основательно мнение, что конкуренция благотворно сказывается на прогрессе любой области человеческой деятельности, то, надо полагать, состязание меж вавилонскими и иерусалимскими законоучителями оказалось полезным всему народу.
В современных ученых кругах принято считать, будто бы с годами эпицентр талмудической мудрости медленно но верно перемещался из Эрец-Исраэль в Вавилонию. По всей вероятности у сторонников этого суждения имеются надежные критерии сравнения для подобного научного вывода.
Между Вавилонией и Эрец-Исраэль курсировали специально назначенные на то посланники. Через этих людей осуществлялся обмен идеями и важными интеллектуальными находками. Эвитар и Матан выслушивали посланников из Иерусалима, читали привозимые ими письмена-толкования, да и сами передавали западным коллегам плоды собственных холодных наблюдений ума и замет горячего сердца.
