Матильда, я приду за тобой! - страница 7

Она показывает Фине цветы на столе.

– Сходим за водичкой для цветов?

Она быстро берёт ведро и, подхватив Фину, идёт к двери.

– Пойдёшь с нами, Матильда?

– Давай, Мари, убегай! – кричит тётя ей вслед. – Эх, надо было и мне в своё время слушать, что говорит мама, – бурчит она себе под нос.

– По-моему, Андреас – хороший парень.

Матильда осторожно смотрит на свою двоюродную сестру.

Мари пожимает плечами.

– Ну да. Но мне не нужен мужчина… На всю жизнь хватило.

– Что?

Мари останавливается, чтобы подтереть нос Фине.

– Есть вещи, о которых тебе рано знать, – почти неслышно произносит она. И когда выпрямляется, от её улыбки и ямочек не остаётся и следа.

Матильда не находится, что сказать. Вместо этого она улыбается Фине и щиплет её за бочок. Малышка хохочет от удовольствия.

Они встают в конец очереди. Колонка на всю Территорию только одна, кроме них своей очереди ждут и другие женщины с вёдрами. Мари сразу же увлекается разговором с кем-то из сверстниц, а Матильда играет с Финой в «ку-ку». На обратном пути Мари уже вновь болтает без умолку.

На улице уже почти никого не осталось, последних детей зовут по домам.

Тётя, стоя у плиты, помешивает что-то в кастрюле.

– Каша для малышей готова. Розали, достанешь миски? А вы двое, ну-ка прекратите!

И тётя угрожающе замахивается поварёшкой на Проспера с Фонске.

Братья подрались из-за газеты. Матильда и Мари с Финой на руках отскакивают в сторону, к сидящей за столом Аделине. Мальчики уже катаются по полу, и, когда с грохотом опрокидывается стул, малышки начинают плакать.

– А ну-ка хватит!

Рассердившись, Мари выхватывает газету у Проспера из рук.

– Что вы тут не поделили?

Она держит «Антверпенский листок» над головой в вытянутой руке.

– Вы же даже читать не умеете!

– Там есть фотография нового парового трамвая, – почти беззвучно бормочет Фонске.

– Я слышал, что его запустят со следующей недели.

Проспер молниеносно выхватывает газету.

– Матильда, расскажи, что там пишут?

Мальчики встают по обе стороны от неё.

– Паровой трамвай обеспечит сообщение между Антверпеном и близлежащими деревнями.

Продолжая кормить с ложечки Аделину, Матильда поглядывает на заметку:

– На торжественном открытии будет присутствовать бургомистр. И-и… ещё там будет оркестр медных инструментов.

– Наш бургомистр? – спрашивает Розали, ставя на стол кружки и тарелки.

– Ну что за глупая девица… – вздыхает Проспер. – Нет, конечно, в нашу несчастную деревушку трамвай никто не проведёт.

Матильда опять бросает взгляд на статью.

– Зато он будет заезжать в деревню на той стороне реки.

От одной мысли об этом у Фонске загораются глаза.

– О, как бы мне хотелось прокатиться на трамвае!

– Но вместо этого мы сядем и помолимся перед едой, – обрывает его тётя. – Все за стол!

– А разве мы не будем ждать всех?

– Кабы так, то до самой ночи будем сидеть голодными, – мрачно отвечает тётя и многозначительно переглядывается с Мари.

Мальчики второпях произносят молитву и разочарованно оглядывают содержимое своих тарелок. Там нет ничего, кроме двух кусков хлеба.

– А я-то надеялась, что на ужин будет угорь, – тыкает Розали брата-близнеца в бок.

В ответ он пинает её под столом.

– Матушка, скажите ему!

– У меня руки так и чешутся, – усталым голосом предупреждает тётя.

Ужин сегодня состоит из хлеба с патокой да кружки цикория[7].

– Я не наелся, – жалуется Проспер, подобрав последние крошки.

– Хватит ныть, – накидывается на него Мари. – Сам видишь, больше ничего не осталось.