Матрешка еще пару секунд разгребала ворох одежды, потом застыла, и взгляд ее принял осмысленное выражение.
– Старые коллекции, совсем старые! Позапрошлый год! – повторил Медведь с надеждой.
– Что, правда? – спросила она тревожно и уставилась на вещи, будто только что их увидела.
– Конечно! Посмотри на платье! Вивиен Вествуд уже сто лет не пришивает к оборкам велосипедные цепи!
– Да больше… – растерянно пробормотала Матрешка. Загрустила и стала выбираться из помойки обратно на дорогу.
Сзади раздался смешок. Оба оглянулись и увидели человека на пронзительно новом велосипеде с таким количеством передач, что можно было бы утомиться и неимоверно похудеть, всего лишь переключая их одну за одной. Роста он был среднего, средних же лет, среднего телосложения, в темной рубашке, темных джинсах, волосы русые, лицо овальное… Только велосипед и отличал этого человека в среднем от тех двоих, что продавали карты.
– Не помешал? – осведомился он с издевкой, скрытой не слишком тщательно.
– Что вам? – огрызнулась Матрешка.
– Да ничего, а что, нельзя тут стоять? – усмехнулся человек в среднем. – Лес общий, вы знаете? – и он устроился поудобнее. Молча понаблюдал, как Медведь помогает Матрешке отряхнуться и отлепить приставший сзади магазинный чек, потом отвернулся и тихо захихикал.
– Что такое?! Что вас так смешит?! – взорвалась Матрешка. – Что вы тут стоите, нечем заняться?!
– Нет-нет, я так просто, смешное вспомнил, – заверил человек в среднем и снова прыснул.
Матрешка мрачно засопела, уставившись ему глаза в глаза.
– Что, колдунью ищете? – сочувственно спросил велосипедист. – Бедные, как же вас занесло-то! Небось, и карт накупили? Да, наверняка, иначе вы бы здесь не оказались.
– Знаете что, если вы хотите еще одну предложить, то ищите других дураков! Что вы ко мне пристали, а? Чего вам тут надо?! – кокошник у Матрешки надулся и стал багровым, как свекла-рекордсмен.
– Я?! Карту?! – человек в среднем картинно захохотал, задрав голову и выставив небритый острый кадык. – Да за кого вы меня принимаете! Я такой ерундой не занимаюсь, знаете ли. Нет необходимости, – он снова облокотился на руль и уставился на Матрешку с Медведем, издевательски улыбаясь.
– Вы бы лучше подсказали, где тут старый луна-парк, – примирительно предложил Медведь, – чем веселиться-то бесплатно.
– Где тут что?! – изумился человек в среднем.
– Луна-парк! – сунул ему карту Медведь, уже предчувствуя недоброе.
И правда, любой комик отдал бы душу, селезенку и еще пару сотен сверху за тот эффект, какой произвело нехитрое типографское изделие на человека в среднем. Едва взглянув на расчерченный стрелками спутниковый снимок, он согнулся пополам от смеха и так стоял, прихрюкивая от восторга. Матрешкин кокошник покрылся розовыми крапинками, она сжала кулаки, верхняя губа подрагивала, как у волчицы, готовой вцепиться зубами. Медведь похлопал ее по плечу, чтобы успокоить, но и сам еле держал себя в руках.
– Что вас на этот раз так развеселило? – спросил он раздраженно. – У вас истерика?
– Какой луна-парк, вы что! – почти рыдал от смеха человек в среднем. – Вы посмотрите вокруг! Здесь деревья растут!
– Мы заметили, – буркнул Медведь.
– У них же просто наложился снимок городского луна-парка на этот лес. Обычный брак! Как вы могли поверить, что здесь могут быть развалины луна-парка, среди леса-то?! – и человек в среднем снова залился смехом. Просмеявшись, он сунул медведю карту, и утирая слезы, стал разворачивать велосипед.
