Матрос в тишине - страница 2

Глаза старшего прищурились, и его взгляд стал казаться ещё более хитрым.

– Вот и я не знаю, – пропустив мимо ушей похвалу матроса, ответил Даниил Аркадьевич. – Не хотелось бы тебе заглянуть за завесу? Отодвинуть в сторону рамки и посмотреть в будущее, Коля?

При этих словах старший сделал жест рукой, как будто отодвигая что-то перед собой.

– Вот те раз, – с осторожностью поглядывая на старшего, ответил матрос, – конечно, хотелось бы. Но как же это сделать?

Стоцкий и Николай Котов были уже давно знакомы, но близкими друзьями не были, из-за разницы в структурном положении. Это Стоцкий приобщил матроса к их движению, разглядев в нём необходимый потенциал: хладнокровие и хорошую исполнительность. Эти качества неплохо сочетались с временами террористической деятельностью их организации.

–Вот допустим, была бы у тебя такая возможность, ты бы смог пожертвовать собой ради нашего общего дела? – продолжал старший, назойливо сверля хитрым взглядом оппонента.

– Я ради нашего дела на всё готов, Даниил Аркадьевич, – ответил матрос, стараясь не пересекаться взглядом с собеседником. «К чему он клонит? Зачем эти вопросы? Может, вовсе и не пытать его ведут, судя по интонации», – закрались мысли в голову матроса.

– Мне нравится твоё отношение, к данному вопросу, – деловито бросил Даниил, – у тебя будет возможность подтвердить слово делом.

Дрожь в ногах постепенно спадала в голове Котова, начиналась суета в голове. Сыпались вопросы и недоумевания: «Что я ему должен подтвердить? Наверное, это что бы я правду говорил, заранее готовит».

Тем временем делегация спустилась на первый этаж и направилась к подвалу. Про дачу Дурново ходило много слухов. Говаривали, что здесь полно хранящегося оружия и взрывчатки. Мол, здесь происходят страшные вещи, после захвата здания анархистами. Власти пытались их выселить отсюда, но получив отпор, отступили. Назначили комиссию на осмотр здания. Комиссия же никаких правонарушений не обнаружила, и анархисты остались дальше восседать в этом здании, разделяя его с множеством других организаций. В здании и правда присутствовала чистота и порядок, за исключением собранных в одной комнате стульев, для проведения лекций. С каждым шагом по подвалу, дрожь в ногах матроса возобновлялась. «Зачем подвал? За всё время моего здесь присутствия, я в подвале ни разу не был», – продолжали крутиться ускоренные мысли. Наконец они подошли к двери, где была наспех приклеена бумага формата А4 с надписью «Вперед к светлому будущему». Ниже было написано: «Павлов и Ко».

«Очень символично. Это сюда я должен заглянуть?» – подумал Котов, а вслух спросил:

– Что здесь?

– Заходи – узнаешь, – пригласил глазами Стоцкий, открывая дверь собственным ключом.

Первым пропустили матроса, следом зашёл Стоцкий, и закрыл за собой дверь на ключ молчаливый Петька.

Щёлкнул выключатель, и сердце Николая застыло, перестав стучаться на какой-то момент.

Первым в глаза матроса, после включения света, бросилось кресло, которые стояло посередине комнаты. Само оно было простым, деревянным, но страх наводили приспособления. Над самим креслом, в районе, где должна находиться голова, висел железный колпак. На подлокотниках приделанные ремни, так же как и на ножках. Если бы Николаю доводилось видеть электрический стул, он бы неприемлемо провел аналогию с увиденным креслом. По полу к нему подходили провода, разной толщины. С другой стороны провода были подключены к щитам на чисто выбеленных, но местами уже облупившихся стенах. В щитах были установлены лампочки разных цветов, рубильники и предохранители разных размеров. От щитов провода уже пучками шли к столу, на котором была нагромождена куча приборов с разными размерами циферблатов, ручки и переключатели. Рядом со столом сидели два немолодых человека. Один в очках, с седой бородкой и шапочкой, как у врача, на голове. Второй с ещё не совсем поседевшей шевелюрой, с ярко выраженными черными глазами. Рты у них были аккуратно заткнуты тряпками. Оба смотрели вопрошающими глазами на вошедших.