Под потолком душу согреть нечем. Думы гонял: куда везут? В земли незнаемые к горам кудыкиным? Что за места возле этих гор, какая чудь там живёт, как встречает и чем погоняет? На парней смотрел: им до игрека! Горючка созидала на редкость правильно, дурь молодецкая в пьяные головы не лезла, никто сильно не буянил. Пили, пели, козла бурили, свару варили, погоны дуракам вешали. Хорохорились, повизгивали как выжлец перед гоном, бодались, но до кровей не бились. Правда, некий длиннорукий дылда раздавал из окна вагона оплеухи провожающим на перроне – герой, покуда не догнали… А людям каково?..
Врезалось в память, наш покупатель, молодой, год из училища лейтенант Михайлов Юрий выпросил у провод-ницы служебное купе. Допоздна проводил собеседование, отбирал кандидатов для прохождения службы в его роте. Или в его взвод под непосредственное командование. Вопросы задавал несложные, присматривал реакцию. Закорючки в своём блокноте напротив фамилии ставил…
Первым днём пути офицер рассекретил нам возможности средств связи и разновидности техники, подавая в такой заманчивой оболочке, что не терпелось это освоить исключительно под его ферулой. Про азбуку Морзе, телеграф и проводные каналы связи обмолвился вскользь, но особенно заинтриговал какими-то «тропосферками» и засекречивающей аппаратурой связи – ЗАС…
Начать службу под крылом наставника приспичило многим, шанса привлечь внимание призывники не спускали. Внешность лейтенанта, его выправка, манеры, умение общаться и способность завладеть вниманием не отталкивали со знакомства в отстойнике. На пересылке некто из вверенной команды спросил предводителя, откуда тот будет родом, литёха ничтоже сумняшеся отмёл – наш земляк! А спустя минуту попал впросак: называя очередную фамилию из списков и сопоставляя адресу выбытия, Михайлов блеснул знанием географии горьковского края во всей красе – не вникнув в особенности произношения, спросил так же корявисто, как сумел прочитать:
– Ты из Сормо́во? – выразив вторую «о».
– Вы же наш земляк? – парировал голос из глубины строя и толпа язвительно усмехнулась.
– Земляк! Одну землю топчем? – не смутился офицер, и прыткость возвысила его в наших глазах. Название исторического района произносится акцентом на первой гласной, о чём «земляк» мог только догадываться.
Мы так и не выудили, из каких краёв лейтенант родом, но справлялись у прошедших собеседование, какие задаются вопросы. Отстрелявшиеся выдали, шушукались, мол, о сокровенном, и многие упомянули футбол. Сложив, призывники поняли, что литёха футбольный болельщик киевской команды «Динамо», ибо в расспросы втискивался славно известный украинский клуб – неспроста же?
И тут новобранцам неслучайно занравился футбол, и наиболее в исполнении киевлян. Рифмованные кричалки во времена предраспада СССР массы ещё не перенимали, иначе в необузданном желании снискать благодать мы не отличались бы от современных футбольных фанатов.
К тому же некий выскочка вспомнил лидера киевлян Фёдора Черенкова. Наобум, разумеется, и пошла реакция: толпа болевших за «Динамо» горьковчан зарукоплескала Черенкову, ни сном ни духом, что прославленный футболист играет за московский «Спартак», встречая киевлян только в рамках футбольных баталий чемпионата СССР.
Смеялся лейтенант над невеждами, думаю, знатно!
Пока поезд бороздил просторы Руси, мне было не до заоконного пейзажа, я не высовывался из подпотолочной щели купе. Всю Россию проспал, честно сказать! Интерес к событиям вернула проводница, подбадривая новобранцев вдруг закрутившая интригу: «Мальчики, подъезжаем к Гурьеву! Последняя остановка на территории Европы – дальше начинается Средняя Азия, Казахская ССР! Стоянка тридцать минут, отправка после смены головы состава!»
