Маятник вечности - страница 3




– Для передачи информации… – задумчиво повторил Илья. – А что насчет временной составляющей? Есть ли теоретические работы о возможности передачи информации не только в пространстве, но и во времени?


Елена Викторовна внимательно посмотрела на него.


– Вы снова думаете о своем "Хроносе", Илья Сергеевич?


Он слегка смутился. Его прежние исследования были предметом шуток среди коллег долгие годы.


– Просто интересуюсь современным состоянием науки в этой области.

– Есть несколько теоретических работ, – нехотя признала она. – В основном зарубежных. Но пока это все на уровне математических моделей. Никто не пытается строить машину времени. – Она улыбнулась. – По крайней мере, официально.


– А неофициально? – Илья подался вперед.

– Ходят слухи о каких-то секретных исследованиях, но вы же понимаете, как это бывает. Ученые любят драматизировать.


Илья кивнул. Он хорошо знал, как наука обрастает мифами и слухами, особенно в области, граничащей с фантастикой.


– А могу я взглянуть на архив в цоколе? – спросил он, переходя к главной цели визита. – Хочу найти некоторые материалы из своих старых работ.


– Конечно, – кивнула Елена Викторовна. – Но вам нужно специальное разрешение. Давайте я позвоню Марине Степановне, она отвечает за архив.


После короткого телефонного разговора было получено разрешение. Елена Викторовна вызвалась проводить Илью до цокольного этажа.


По пути она рассказывала о реорганизации института, о том, как изменилось распределение помещений.


– Ваша бывшая лаборатория теперь почти полностью заставлена стеллажами с документацией, – говорила она. – Но основная структура помещения сохранилась. Помню, вы настаивали на особой геометрии пространства, и архитекторы долго ломали голову, как воплотить ваши идеи.


Илья помнил это хорошо. Для его экспериментов требовалось помещение со специфической конфигурацией – шестигранное, с определенным соотношением сторон. Это было связано с теорией о геометрических узлах пространственно-временного континуума, которую он разрабатывал.


Когда они спустились в цоколь, Илья почувствовал, как участился пульс. Длинный коридор с тусклыми лампами под потолком выглядел точно так же, как и двадцать лет назад. В конце коридора была массивная дверь с электронным замком – вход в бывшую лабораторию, а ныне – архив.


Елена Викторовна приложила свою карту-пропуск к считывателю, и дверь с тихим щелчком отперлась.


– Марина Степановна должна быть внутри. Она поможет вам с поисками. А мне, к сожалению, пора возвращаться – у меня совещание через пятнадцать минут.


Илья поблагодарил ее и, оставшись один, толкнул тяжелую дверь.


Помещение изменилось сильнее, чем он ожидал. Вместо открытого пространства с экспериментальным оборудованием комната была разделена на секции металлическими стеллажами, доверху заполненными папками и коробками. Но шестигранная форма осталась неизменной, как и купол потолка с круглым световым люком в центре.


За небольшим столом у входа сидела пожилая женщина в строгом костюме – очевидно, та самая Марина Степановна.


– Илья Сергеевич Немов? – она встала, когда он вошел. – Мне звонила Елена Викторовна. Чем могу помочь?


– Здравствуйте. Мне нужно найти некоторые материалы моих исследований. Проект "Хронос", конец девяностых.

– "Хронос"… – она задумалась. – Должно быть в секторе F, там у нас хранятся закрытые проекты прошлого века. Пойдемте, я покажу.