Они прошли между стеллажами к дальней части помещения. Илья внимательно осматривал стены и потолок, пытаясь понять, насколько сохранилась оригинальная инфраструктура лаборатории. К его удивлению, многое осталось без изменений: специальные розетки для высокочастотного оборудования, система вентиляции с фильтрами, даже некоторые крепления для приборов.
– Вот здесь, – Марина Степановна остановилась у высокого стеллажа с маркировкой "F-12". – Проекты теоретической физики, 1995-2000 годы. "Хронос" должен быть где-то здесь… Ах, вот, – она указала на несколько пыльных коробок на верхней полке. – Сейчас принесу лестницу.
Пока архивариус ходила за лестницей, Илья осмотрелся. Эта часть бывшей лаборатории находилась прямо под световым люком, и именно здесь когда-то стояла его основная установка – "Маятник", как он ее называл. Металлическая конструкция в виде гигантского маятника, внутри которого размещалась вакуумная камера с системой квантовых детекторов.
На полу все еще виднелись круглые отметки от креплений и странный узор – шесть линий, расходящихся от центра к углам помещения. Илья наклонился и провел пальцем по одной из линий. Они были прочерчены специальным составом с примесью редкоземельных элементов – частью его теории о "каналах" для перемещения квантовых состояний.
Марина Степановна вернулась с небольшой стремянкой, поставила ее у стеллажа и поднялась, чтобы достать коробки.
– Здесь три коробки с пометкой "Хронос". Какую вам первую?
– Давайте все три, – решил Илья. – Если можно, я бы хотел поработать с ними здесь.
– Конечно, – кивнула она, передавая ему коробки одну за другой. – Можете расположиться за моим столом. Я обычно ухожу на обед в час, но вам необязательно уходить – дверь запирается изнутри.
Илья поблагодарил ее и отнес коробки к столу. Внутри были папки с документацией: официальные отчеты о проекте, копии его статей, лабораторные журналы с записями ассистентов. Все это он уже знал. Интересовало его другое – сохранилось ли что-нибудь от самой установки?
– Марина Степановна, а что стало с оборудованием лаборатории? – спросил он как можно более непринужденно.
– Большую часть демонтировали и передали в другие отделы. Что-то, наверное, выбросили. Это было еще до меня, я здесь только восемь лет.
– А не было каких-нибудь ящиков, контейнеров с пометкой "Хронос"? Часть установки могли просто упаковать и оставить здесь.
– Хм, – она задумалась. – Вообще-то, есть несколько контейнеров в дальнем углу, в технической нише. На них какие-то старые маркировки, и никто их не трогает. Может, там и есть что-то ваше.
Сердце Ильи учащенно забилось. Если сохранились ключевые элементы "Маятника", особенно квантовый детектор или вакуумная камера, это могло бы многое прояснить.
– Вы не могли бы показать мне эту нишу?
– Разумеется, пойдемте.
Они обошли стеллажи и подошли к небольшой технической двери в углу помещения. Марина Степановна достала связку ключей, нашла нужный и открыла дверь. За ней оказалось тесное помещение, заставленное техническим хламом – старыми компьютерами, частями каких-то приборов, запыленными ящиками.
– Вон те контейнеры, в глубине, – указала она. – Серые металлические. На них еще есть знак института старого образца.
Илья протиснулся между коробками и увидел три металлических контейнера размером с небольшой холодильник каждый. На их боках действительно была старая эмблема института, а на передней панели – маркировка "Хронос-1", "Хронос-2" и "Хронос-3".
