— Идём. Скажи, я могу посмотреть на ножи, которые ты в меня сегодня запустила? – сам от себя не ожидал подобного. Вообще не хотел затрагиваешь эту тему. Если она что-нибудь заподозрит, тогда будет очень сложно втереться в доверие.
— Я, конечно, понимаю твоё любопытство, только почему сейчас?
Хороший вопрос… Хотел было ответить, что мне необходимо вычислить потомка Соррентино, но это ведь тайна, покрытая мраком!
— Не знаю, просто сейчас вспомнил о них – и стало интересно, – небрежный голос слегка подрагивал, но я держался молотком.
— Ну да, конечно, только вот поздно, я их выкинула! – заявила Моника, усаживаясь на заднее сиденье автомобиля.
***
Моника
— Проходи, – открыла дверь перед Севером, впуская первого свидетеля, который должен был убедиться в том, что я живу одна.
Ступила за ним следом и воровато оглянулась по сторонам в страхе, что мама могла оставить улики их пребывания с сестренкой.
— Симпатичненько здесь у те-бя … – в замешательстве протянул он.
Я прошла из прихожей в гостинную и остановилась в шоке. Везде царил сумасшедший беспорядок. Все вещи мои были разбросаны по комнате, более того, перерыты, словно кто-то что-то искал! Маленькие разнообразные безделушки, которые ранее стояли на полочках, валялись на полу, растоптанные и переломанные чьими-то ногами. Я увидела своего любимого фарфорового медвежонка, от которого остались всего лишь осколки да ушки, валяющиеся на полу, и на глазах навернулись слезы. Переступила через весь этот хлам и побежала на кухню. Только не это! Мои средства, оставленные мамой в морозильнике!
Забежала и ахнула, весь запас ампул инсулина был на полу, разбитый в хлам. Я кинулась в порыве отыскать хоть одну уцелевшую, упала на колени, больно ударяясь о пол, и начала рыться в осколках, до крови раня пальцы.
— Эй, ты что творишь?! Совсем спятила?! – рванул меня за шиворот Север, одной рукой поднимая с пола.
Я совершенно позабыла, что он где-то рядом. Только его и не хватало. Подняла взгляд на небольшой холодильник – и мое сердце ушло в пятки. Верхняя дверца морозильника была открыта. Словно в тумане подошла на ватных ногах и заглянула вовнутрь. Пусто. Все, что там лежало ранее, теперь было разбросано на полу, и среди продуктов, превратившихся в мусор, конечно же, я не увидела свертка, оставленного мамой.
Рука сползла по дверце, оставляя кровавый след, и я обессиленно осела на пол, не зная, что теперь со мной будет.
— Да, хорошо здесь у тебя поработали. Нужно вызывать полицию! – произнес парень, разгребая носком ботинка осколки моих ампул.
— Не надо полиции, – словно пребывая в чужом сне, пробормотала я.
— Слышь ты, малявка! Это что за херня такая? Ты что, наркоманка или, может быть, барыга?! – Север присел, чтобы лучше рассмотреть ампулы.
Его слова проносились словно сквозь меня – я его совершенно не слышала. Все мысли занимал один-единственный вопрос: как я дальше буду жить? Моя страховка не покроет необходимую дозу инсулина. Мама, прежде чем исчезнуть на некоторое время, оставила круглую сумму, которой мне бы хватило с головой и на жизнь, и на лечение. Но теперь этой суммы я лишилась!
— Работать… надо искать работу, – пробормотала я, пребывая в состоянии шока.
— Эй, ты вообще меня слышишь? Сумасшедшая! Какого хрена я вообще за тобой увязался? – Север нервно запустил свои ладони в шевелюру.
Майка его задралась, открывая красивую прорисовку пресса. Это движение вывело меня из затянувшегося ступора. Нахмурившись, я посмотрела на косые мышцы живота парня, замечая небольшую татуировку с левой стороны. Полностью рисунок не смогла рассмотреть, так как продолжение его было ниже в штанах. Но где-то я уже видела что-то похожее. Хотя могла и ошибаться, сейчас у каждого второго татушки – и Тайфер не исключение.
