Восхищение Нико затмевал только голод. Корабельные галеты не дали ему умереть с голоду, но этого было мало, и желудок все время будто царапали когтями изнутри. Все, что он видел, напоминало ему о еде. Ослы тащили на спине огромные короба со свежими овощами. По улицам бегали пухлые курочки. В тени верблюды лениво жевали траву, которая выглядела такой сочной и свежей, что Нико не сводил с нее глаз. В плетеных клетках сидели фазаны. Пахло специями, жареной бараниной и свежевыпеченным хлебом – все эти запахи просто сводили мальчика с ума. В лавках мясников висели туши, на открытом огне жарились шашлыки. Повсюду роились мухи, но Нико и они казались вполне съедобными.
Над рынками и улицами плыла ошеломляющая смесь ароматов. Ароматический бальзам из сторакса; дурманящая конопля и пряный чабрец; отвратительная вонь гниющих овощей и плоти. Еще один отвратительный запах, вдруг понял Нико, исходил от его тела. Он выбрался из трюма корабля и сошел на сушу, но запах трюма остался с ним. Впервые за все это время Нико заметил, что покрыт слоями грязи, и попытался стереть ее с себя на ходу, но тщетно. Как было бы здорово сейчас искупаться, смыть с себя все это, подумал он, но тут же ему стало ужасно грустно, так как до него сразу дошло, что это невозможно. Обернувшись, он посмотрел на сверкающее на солнце море в поисках галер ордена Святого Иоанна, поскольку у него не было сомнений в том, что рано или поздно они появятся. На горизонте было пусто, до моря отсюда было уже довольно далеко. Нико отвернулся от такого близкого и одновременно недостижимого вида, и ему стало очень жалко себя.
Процессия рабов проходила мимо уличного торговца, державшего в руках поднос с засахаренными фруктами. Не думая, Нико схватил один цукат. Торговец, сам еще мальчик, гневно завопил и стал звать на помощь стражников. Стоило Нико откусить кусочек райского лакомства, как невидимая рука мощным ударом сбила его с ног. Он упал на землю, ударился подбородком и прикусил язык. Кусочки засахаренной сливы, смешанные с кровью, вывалились у него изо рта. Ошеломленный, Нико с трудом встал на четвереньки, собрал выпавшие изо рта кусочки, снова засунул их в рот, но тут его пнули сапогом в бок с такой силой, что он задохнулся, и все лакомые кусочки снова вылетели изо рта на землю. Нико упал в пыль, поморгал и снова потянулся за остатками цуката, потому что не мог думать ни о чем, кроме еды. В следующую секунду он оказался на спине, глядя в бесцветное небо. Он услышал щелчок кнута, живот обожгло страшным огнем. Нико закричал и попытался закрыться руками. Еще дважды его ударили кнутом, потом рывком подняли на ноги и грубо толкнули в вереницу рабов. Спотыкаясь, Нико побрел вперед. Один из пленников схватил его за локоть и прошептал:
– Дурень! Готов рискнуть жизнью за сладкое?
Нико не очень умел постоять за себя, в отличие от своей сестры Марии. Его до сих пор трясло от ужасной катастрофы, которая случилась просто потому, что ему захотелось хотя бы на секундочку ощутить вкус сахара. Ребра нещадно болели, живот жгло, саднило язык. Тем не менее он подумал, что раз его не убили сейчас, то, значит, и не собираются. Обычно у надсмотрщиков разговор был короткий. Во рту все еще оставался вкус засахаренной сливы, смешанный с пылью и кровью. Сладость Нико ощущал еще долго.
А еще он знал, что Мария гордилась бы им.
