Извините за испуг.
В этом деле трудно время
Рассчитать и подогнать.
И она: вот… божье племя…
Долг за мной часов на пять.
Выбирайте день и час,
А сейчас мой дом для вас».
Мы такую эстафету
Очень рады принимать.
И я скоро, как конфету,
Вмиг раздел, стал… обнимать
Иру сладкую такую.
А подробно неуместно…
Сам поймёшь, о чем толкую.
Дальше было всё чудесно.
Но полковник наш – мужик…
Только с разными привык…
Влад сказал: «Мы чётко знали,
Что армейский замполит
Учит всех солдат морали,
Сам же чёрт-те что творит.
Наш полковник, как на службе,
Так и дома ловелас.
Он со всеми в лёгкой дружбе,
За бутылку всё отдаст.
Нет, он компанейский малый,
Но святого очень мало.
Про тебя полковник мне
Говорит: «Борис – чудак,
Вечно бродит, как во сне.
Не поймёт чудак никак:
Нет любви, есть секс и дружба,
А в домах, где деньги платят,
Там работа, хочешь, служба.
Заходи: там все без платьев —
Там любую выбирай:
Не девчонки, просто рай,
А его Иринку я
Рад… помять любым заходом.
Как-то раз за спинку взял
В коридоре мимоходом.
И она, скажу, друг, чую,
Взглядом мне дала ответ:
«И тебя сейчас хочу я,
Но мешают: Боря, свет…»
Так что, Влад, я как-нибудь
Трону Ирочку за… грудь».
– Всё бывает в мире нашем,
Но скажу тебе, друг мой,
Никого нет в мире краше
Мне Иринки дорогой.
Пусть плетёт наш общий «друг».
Он иного и не скажет,
А меня взять на испуг
Нелегко. А кто с кем ляжет —
Это дело наживное,
Лишь бы в деле были двое.
Как-то раз к нему я днём
Заскочил «подправить график».
Он с бутылкой: «Борь, хлебнём,
А то всех пошлю я на фиг».
– То ли в шутку, то ли грозно
Говорит мне эту фразу.
Вдруг пошлёт меня серьёзно —
Дал согласие я сразу.
Всю бутылку мы распили
И, что надо, обсудили.
Больше я молчал, а он,
Как назвать его, пожалуй,
Скажем: дамский чемпион,
Совратил он их немало.
А, быть может, дамы сами,
Увлечённые молвой…
И, конечно, не усами,
Прут к нему почти толпой.
Дамы тайны не хранят:
Что увидят – раззвонят.
Наш полковник-весельчак
Говорит: «Лежу я с Милкой:
Кончить не могу никак,
А глазами пью бутылку,
Ем закуску на столе.
А она – то подо мной:
Всё тесней, тесней ко мне,
Страстно шепчет: «Что с тобой?».
Не могу же я сказать,
Что я пить хочу и жрать».
– В этом весь полковник наш
И другие – иже с ним.
За любовь ты жизнь отдашь,
Им любовь: туман и дым…
Ты горишь и до… и после…
Энергетикой чудесной,
Им же этого нет вовсе.
Им одно лишь интересно:
Сам процесс, коль захотелся,
Да и тот уже приелся.
Новорусский нигилизм
Секс любовью называет —
Всё равно, что онанизм —
Нас духовно возвышает.
Философия такая
Разрушает мир земной.
Жаль, от края и до края
Вельзевуловой волной
Нас несёт, а мы довольны,
Но в аду всем будет больно.
Счастье нам в любви огромной —
Вот к чему должны стремиться.
И не нужно здесь быть скромным,
Надо бешено влюбиться.
Я скажу, а вы поверьте.
Как французы говорят:
«Секс подобен малой смерти
[2]».
Говорят они не зря:
До смертельно ярких спазм
Секс доводит и оргазм.
Но рождение и смерть,
То, что всем даёт возможность
Ключ к Вселенной заиметь,
Не забыв про осторожность.
Микрокосм на то и микро…,
Чтобы знать свои границы,
Чтобы знать, куда проник он,
Где и как не ошибиться.
И почти что бесконечны,
Мы в полёте, но беспечны.
Про полёт тех ощущений
В подсознании людей
Речь веду я, вроде гений
И умней планеты всей.
Нет, тантрическое чудо
Всем дано, трудись, ищи:
Ошибёшься, будет худо,
Заблудился, не пищи.
К медитации различной
Должен каждый быть привычным.
