Ольчик мой, люблю тебя и никогда не перестану любить, даже после земной жизни, знай об этом!
Терплю терпеливо, и жду, когда снова обниму тебя.
Хотел нарисовать тебе себя – тритошу, но это было бы бледной копией настоящего тритоши, ибо только рядом с его настоящей «лягушкой» он хорош, полон сил и чувств.
До скорой встречи, жду твоего письма, целую и обнимаю бессчетно, навсегда твой Коля.»
14 октября сего года.
Письмо второе.
«Здравствуй, милая Оля! Не дождался от тебя ответа на свое первое письмо, пишу еще одно, второе.
Вот и прошло уже пять суток, как я выехал из Москвы, значит, на пять дней меньше быть в командировке, значит, скорее настанет долгожданное для меня время, когда я приеду и обниму тебя, и только тогда сердце мое перестанет ныть и тосковать. В разлуке с тобою я еще глубже и яснее понял, и почувствовал, как люблю тебя и как дорога ты мне.
В одноместном номере никто не мешает мне писать сценарий по вечерам, но не могу сосредоточиться, пока не получу от тебя весточку, тогда хоть как-то успокоюсь.
А так, хожу как в тумане, будто мне снова семнадцать лет, и всегда перед глазами стоишь ты, моя любовь. И днем и ночью ты всегда присутствуешь со мною рядом, и это удивительно.
Ем по утрам колбасу, сыр, пью чай с конфетами, что ты собрала для меня в дорогу, смотрю на лягушку на тумбочке, и ты будто рядом со мной.
Может, я что написал не так, обидел чем, почему не пишешь? В твоей комнате висит мой рисунок Гермеса в сандалиях, с жезлом, за стеклом в книжном шкафу на фотографии сидит твой «папуас», как ты меня иногда называешь, и смотрит на тебя с любовью. И это не просто фото и рисунок в твоей комнате, это знак того, что я нахожусь рядом с тобой, даже когда меня нет.
Как твое здоровье, настроение, не забыла ли ты меня уже?
Пиши обо всем, что с тобой происходит, все меня интересует и волнует, будто не два месяца, а все мои 37 лет я рядом с тобой, и они как одно прекрасное мгновение, как один счастливый и незабываемый миг моей жизни.
Самое лучшее произведение, написанное когда-либо мною, будет написано о тебе и для тебя. Ты моя «Лаура», ты моя «Беатриче», ты моя бесценная женщина, в которой для меня нет недостатков, есть только достоинства, которые я люблю и возвожу в ранг самых высоких чувств, когда ты для меня – как песня моей души, как лучшее и несравненное создание природы.
Хочешь, ругай меня и критикуй, или еще что, но я не могу не сказать тебе всего этого, не хочу, чтобы ты не знала об этом.
Оля, я мечтаю, чтобы ты бросила курить, твой бронхит и кашель беспокоят меня, ты всегда должна быть молодая, красивая и здоровая, как сейчас.
Твое здоровье и твоя любовь – лучшее, чем ты можешь ответить на мои к тебе чувства.
А теперь хочется сказать – Олька, озорница моя кареглазая, курилка, я так хочу тебя видеть, слушать, как ты рассказываешь о чем-нибудь, размахивая своими волшебными ручками, хочется целовать свою дюймовочку, дальше не буду говорить, чтобы не травить себя понапрасну, и так все ясно и понятно.
Мечтаю о дне 20-го ноября, когда снова увижу тебя наяву, а не во сне. Телефона в моем номере нет, обещали переселить в номер с телефоном, поэтому я завалю тебя своими письмами, вернее, своими чувствами к тебе.
Большой привет твоим родным, а также Тишке и кошке, несмотря на ее безобразное поведение. Как Чирик поживает?
Милая-милая Олька, хочу зарыться носом в твою нежную грудь, и долго-долго целовать свою черноокую «лягушку». Пишу, и не могу остановиться, и даже побаиваюсь, не надоел ли я тебе со своей любовью, может, ты и не читаешь мои письма?
