Главное для меня, это писать о жизни то, что я думаю и чувствую, в этом вся моя радость и предназначение. И еще у меня есть ты, больше и желать нечего.
Съемки заканчиваются на натуре, и мы все надеемся скоро быть дома. На Украине хорошо, а в Москве лучше.
Как приеду, сразу позвоню тебе, так что жди меня и я вернусь, только очень жди…
Встречать меня не надо, как уехал так и приеду.
Позвоню коротко в твою дверь, ты откроешь и увидишь, что я перед тобой, как лист перед травой.
Ты пишешь, что Кирилл не слушается, грубит, просто у него переходный период, и он хочет всем доказать, что стал взрослым и самостоятельным парнем. Все мы прошли через это.
Конечно, ты должна быть с ним ласкова, как мать, но необходимо держать его в чувстве послушания, отрезвляя от безумств, отвлекать от случайных приятелей как человека слабохарактерного, поддающегося на дурные влияния.
Я уже много поработал в милиции, пишу о трудных подростках, так что знаю, надо пресекать дурные поступки, начиная якобы с самых невинных на первый взгляд.
Не смотреть, как он мячом лупит в потолок, чему я был свидетелем, и сшибает люстру в комнате, и посмеиваясь, пытаться общими усилиями повесить ее на место.
Пока вы не поймете, что это не пустяк, а хулиганский поступок, из таких складывается характер, отношение к труду матери, к дому, ничего путного не получится. И не поможет никто, ни вмешательства вашего Мурманцева, тем более.
Надо работать с сыном, отвлекать на учебу, чаще ходить в музеи, пока не поздно. Я верю, втроем вы его отвлечете от дурных поступков, пусть лучше с девочкой встречается.
Меня тоже гложет тревога: сценарии не написаны еще, контрольные ждут, реферат по литературе впереди.
Если сможешь, достань финские или другие импортные лезвия для бритья, только не наши ужасные, типа «Нева», они причиняют страшные муки при бритье. У меня были финские, но кончились, а твою бритву «Шик» я берегу.
Видишь, я уже думаю о бритье в нашей комнате, о чем это говорит? О моем скором приезде.
Поправляйся, моя красавица, и знай – я люблю тебя, и думаю о тебе всегда, даже когда сплю. До свидания, привет всем, целую и обнимаю тебя бессчетно, моя Оля, твой Коля.
10 ноября 85 г.
P.S.
Ответ не пиши, уже не найдет меня в Днепропетровске.
…
Еще в середине октября, когда по вечерам Николай, снедаемый неизвестностью и сомнениями, писал своей Оле безответные письма, в дневное время ему приходилось работать на съемках, тогда же он договорился с начальником отделения милиции о разрешении брать интервью, и общаться с сотрудниками, помог ему в этом директор Александр Рассказов.
Дело в том, что сотрудники отделения помогали группе в съемках по городу, не бесплатно конечно, так он познакомился с инспектором по работе с трудными подростками Ириной Романенко, которую сразу же решил сделать героиней очерка.
После съемок он спешил в «Общественный пункт охраны порядка», быстро нашел общий язык с дружинниками из ДНД, с участковым инспектором, ходил вместе с ними по адресам, где проживали нерадивые семьи.
Ему было не привыкать, в Москве он уже приобрел опыт работы с хулиганами, тунеядцами, но когда узнал от Романенко, что у них процветает клуб школьников «Прометей», загорелся еще больше, очерк получится даже лучше, чем он предполагал.
– Подобные клубы при ЖЭКАХ, по месту жительства, еще более эффективны, чем Дворцы пионеров, Дома культуры, – объясняла Ирина Владимировна, она была энтузиастом по призванию, могла сутками работать с трудными подростками. Николаю повезло с ней, он сразу понял.
