И снова принималась за еду, сметая со стола все подряд.
Тетя Лиза вспомнила, что у него одних отгулов осталось 150, не успел отгулять. – И в выходные дежурил, и в праздники, – всплакнула она в который уже раз.
Помянув, как полагается, Николай с Ольгой попрощались и поехали домой. Евгений с недовольным видом проводил их до лестницы: – Чево так рано, посидели бы еще, там водки полно осталось, помогли бы прибраться потом.
– Коле рано вставать и ехать в Бологое, на работу, ты уж там сам командуй, – осадила хмельного брата Ольга, и они на трамвае быстро доехали до «Уголка Дурова», пешком прошли мимо спорткомплекса «Олимпийский», а там и до дома рукой подать.
Тем более, что сталинская высотка видна издалека…
И снова деревенская идиллия
С Леваном Шенгелия они часто наведывались на строительство декорации, которую возводили своими силами сразу за околицей деревни. Как приятно идти бодрым шагом по деревенской дороге вдоль ржаного поля, солнце над головой, стрижи бреют прозрачное небо.
Главный художник спешит чуть впереди, декоратор за ним, и если бы не дробное попердывание шефа, которое тот заглушал громким покашливанием, подтягивая джинсы, было бы чудесно, так нет, старый пердун всю идиллию нарушает, и Николай обогнал его, тем более, они уже пришли.
Прочный сруб с оконцем, печная труба торчит из крыши, под навесом и вдоль плетня штабеля дров, козлы для пилки и колки дров во дворе, декорация почти готова, и бригада строителей под руководством зама Дмитрия Иваныча и кладовщика Петровича вся в сборе, ждут указаний, посмеиваясь.
– Декорация готова, пора магарыч ставить, – жонглирует топором постановщик Слава, озорно поглядывая на художников, – как полагается, все честь по чести.
– Да-да, снаружи отлично, посмотрим, что внутри, – взбодрился Шенгелия, оглядываясь, – а где печник?
– Где ему быть, возле своей печки колдует, – засмеялись работяги, – можете глянуть.
– Печь, настилы для выпечки, хоть сейчас можно топить и хлеба выпекать, – доверительно сообщил Дмитрий Иваныч шефу, и тот нырнул в дверь, приговаривая с акцентом от волнения:
– Пасмотрим, папробуем, что за печь палучилась.
– Обмыть надо, тогда все получится, – не сдаются работники.
– Шенгелия мужик не жадный, если все как надо сделано, тут же на магарыч выдаст, – успокоил их Николай, входя вслед за шефом в декорацию-достройку «Деревенская пекарня»…
Одна из самых ярких, сильных сцен в фильме, это как женщины пекут хлеб в деревенской пекарне. Недаром изначально фильм снимался под рабочим названием «Пашкин хлеб».
…
Николаю было приятно общаться с актером Николаем Волковым, когда-то они «пуд соли» съели во время тяжких съемок на Дону у режиссера Сергея Бондарчука.
– Я помню, тезка, как в выходные ты этюды писал, портреты, и меня тоже, – вспоминал актер, когда они шли к одному из домов, где готовились съемки в интерьере.
Николай самолично нес в руке 3-х рожковую люстру, не дай бог разобьют в спешке, она должна гореть над столом в светелке у окна, как игровой реквизит.
– Те портреты мне дороги, как память: твой, Жоры Буркова, Ванина Алексея Захарыча, этюдов десять. Жаль, не успел портрет Василия Шукшина запечатлеть, каюты наши с ним рядом были.
Вернемся в Москву, подарю тебе твой этюд, его сам Сергей Федорович одобрил, понимаешь, о чем я? – расщедрился Николай, – напомни только, сам не забудь.
Во дворе дома шла подготовка к съемкам: осветители ставили свет, механики несли камеру в избу, туда-сюда сновали костюмеры, гримеры, реквизитор, его маляр с постановщиком толклись у входа в ожидании начальства. Увидев своего декоратора, обрадовались.
