Мечты темнокожей девочки - страница 7

Давно умолкли собаки, проиграв битву со сном,

а сверчки все выводят свои рулады,

будто знают, что поют нам колыбельную.

Библейские времена

На полочке у кровати бабушка хранит Библию. Вечером она читает ее, нашептывая что-то, и наутро обязательно рассказывает нам,

как Ной слушал слово Божье, узнал о потопе и взял на свой ковчег по паре всех зверей. И когда вода обрушилась на землю, он спасся,

а все грешники утонули.

И мы тоже спаслись, ведь сейчас утро, а значит, Бог услышал нас, и из Николтауна до него донеслись наши вечерние молитвы:

– Иегова, смилуйся и даруй нам новый день!

Еда забыта. Моя рука с теплым печеньем, пропитанным маслом, останавливается на полпути ко рту.

– Сколько же воды вылилось на землю, если все грешники утонули? А как они обманывали и грешили? А в потоп были гром и молния? А почему Ной не боялся, что кобра его укусит, или бык забодает, или пчела ужалит?

Нашим вопросам нет конца,

но еще больше нам не терпится послушать, что было дальше,

поэтому, когда бабушка говорит:

«Да помолчите вы! Дайте досказать!» —

мы умолкаем.

Мечты Иакова о лестнице в небо, Иисус в окружении детей. Моисей на горе, глас Божий среди бури и огня и заповеди на каменных скрижалях. Даже Саломея поражает наше воображение своим желанием получить человеческую голову на блюде – как можно пожелать такого, да еще и жить дальше как ни в чем не бывало?

Приходит осень.

За окном дует ветер, шумят сосны.

Мы дома, слушаем истории, едим печенье, кукурузную кашу и яйца, а маленькая пузатая печка наполняет

теплом нашу гостиную.

Мы все еще дрожим, размышляя о злодейке Саломее, и медленно жуем печенье.

Как хорошо, что здесь мы в безопасности, – ведь от библейских времен нас отделяют сотни лет и тысячи миль.

Любительница книг

Когда мы не можем отыскать мою сестру, мы знаем —

она на кухне под столом, с книгой в руке,

со стаканом молока и миской арахиса рядом.

Мы знаем, что можем громко звать Оделлу, можем стучать по столу все вместе изо всех сил, можем устроить хоровод, распевая «Из-за гор она приедет, из-за гор», и бегать вокруг стола, пока не закружится

голова и не надоест песня,

но наша сестра лишь медленно перевернет очередную страницу.

Начало

Я еще не умею писать, но уже в три года

я знаю букву «J».

Мне нравится, как она изгибается петелькой, а сверху я старательно подрисовываю ей ровненькую шляпку, как учит меня сестра. Нравится мне и как она звучит – «джей», и то, что она связана

с моим взрослым именем.

Настанет день, и я смогу написать его

сама.

И сестра не будет водить моей рукой, как сейчас, пока я еще не научилась.

Как удивительны слова, которые я постепенно начинаю понимать. Как чудесно, что с каждым днем я знаю их все больше.

– А слова когда-нибудь закончатся? – спрашиваю я всякий раз, когда запоминаю новое.

– Не-а, – отвечает мне пятилетняя сестра,

обещая мне бесконечность.

Хоуп

Юг не подходит моему брату.

От жары у него шелушится кожа.

– Не трогай! – предупреждает бабушка.

Но он не может удержаться и расчесывает кожу

до болячек.

От пыльцы растений у него распухают глаза,

его маленькие легкие дышат слишком часто

и шумно.

Он медленно двигается, его одолевают самые

разные болезни, которых раньше и в помине

не было.

Но в Огайо, где брат чувствует себя хорошо, его

не ждут. Мысли о Нельсонвилле, где остался милый дом и где так легко дышится, воспоминания о том, как он сидел на плечах у отца, не дают ему спать…

– Ну и оставайтесь на своем Юге! – сказал отец.