– Да, – мрачно сказал король. – В любом случае нужна другая лошадь. – Он обратился к Слэттерли, другому охраннику. – Приведи мне вон того жеребца!
– Да, ваше величество! – сказал Слэттерли и с необыкновенной живостью повиновался.
Слэттерли держал лошадь, и король наконец взобрался в седло. Охранник протянул ему поводья.
Король поднял кнут и стегнул им сначала Слэттерли, а затем лошадь.
– Садись на лошадь. Поскачешь впереди меня! – приказал он. – И быстрее! Я хочу добраться до дворца до наступления ночи!
– Да, ваше величество. – Ломакс никогда не видел раньше, чтобы Слэттерли двигался так быстро. Но и сам Ломакс двигался быстро, притворяясь, что хочет поймать и, возможно, убить любимую лошадь короля.
Раздался топот копыт, и король чуть не наехал на него. Чалый конь заржал, поднимая клубы пыли, и король, сидя на лошади, повернул к Ломаксу ужасное лицо.
– Эй, ты, я хочу, чтобы ты поймал эту лошадь!
– Да, ваше величество. Да, конечно.
– И я хочу, чтобы ты на ней скакал. – В мальчишеской груди Ломакса неожиданно затеплилась надежда.
– Скакать на ней, ваше величество?
– Пока она не упадет! Загони ее до смерти!
– Ваше величество, нет… – Кнут угодил ему прямо по лицу, Ломакс почувствовал обжигающую боль, которая куда понятнее обычных слов говорила, что перед ним сейчас совсем не тот человек, который входил сегодня в эти руины.
– Ты сделаешь так, как я тебе прикажу! Если ты это не сделаешь, я брошу тебя в камеру пыток!
– Но, ваше величество, у вас нет, у вас нет… – Он сглотнул слюну, зная, что лучше всего для него сейчас будет замолчать.
– Чего у меня нет? – зловеще спросил его король.
– У вас нет камеры пыток, – неохотно проговорил Ломакс.
– Это, – ответил король, – будет скоро исправлено. Ну а теперь найди эту лошадь, скачи на ней, пока она не упадет, а потом забей ее до смерти. Если тебе не удастся это сделать, это тебе будет стоить жизни!
Ломакс смотрел, как мимо него промчался гнедой конь, когда король поскакал вслед за Слэттерли. Он почувствовал, что в его глазах набухают слезы, и знал, что они выступили не только из-за удара хлыстом.
– Что с ним стряслось? Что с ним стряслось? – спрашивал он у камней и у деревьев. Он не знал этого и не был уверен, что ему хочется знать. Колдовство? Магия? Что-то старое, злое и безобразное? Эти развалины дворца – кто знает, какие злые духи гнездятся в них.
Но он был всего-навсего охранником. А это, увы, были такие вопросы, которые таким, как он задавать не полагалось. Но одно он знал, что это был не его король – это был не настоящий король, неважно, как он выглядит.
В слезах он отправился за кобылой. Ему казалось, что все хорошее, что сделал круглоухий, теперь исчезло, а плохое снова возвращалось к ним отомстить за все. Как же могло это случиться, так скоро после великой победы сил добра?
Когда он догнал лошадь, то без всякого удивления обнаружил, что не может, просто не может причинить ей боль, не говоря уже о том, чтобы убить ее. Она не была виновата; она просто прореагировала на чужеродную природу короля, она была честнее, чем осмеливались быть охранники. Она была слишком прекрасна, чтобы ее можно было уничтожить.
Он заехал к владельцу фермы, где имелось несколько лошадей.
– Я продам тебе эту лошадь за твою самую плохую кобылу такой же масти и размера, – сказал он. – При условии, что ты будешь держать в тайне нашу сделку.
– Сколько ты требуешь золота? – спросил его хозяин деловито.
