Когда я подъехал к небольшому перекрёстку, то увидел, как мальчик корчил рожи и показывал неприличные жесты, но его быстро забрала мама. Многоквартирные дома коричневато-серого цвета стремились к небу, нависая над головами обычных прохожих. В некоторых зданиях были разбиты окна, где-то стояли решётки, на ступенях сидели бедняки, и у них были старые сумки с вещами. Эти ребята даже не стеснялись вымагать мелочь у прохожих, преследуя их чуть ли не до квартиры. Вот он: рабочий квартал. Тысячи мигрантов из Китая, Польши и других стран приехали сюда в погоне за “американской мечтой”, но столкнулись с суровой реальностью, где твою работу заберёт более способный человек, и где у тебя нет права на ошибку. Не всем такое по душе, но мне как-то всё равно. Не то, чтобы я был совсем безжалостным, скорее безразличным. Мне было несложно помочь женщине нести бумажные пакеты из супермаркета, но вот, что я думаю: помогать всем и каждому – значит не помогать главному человеку в своей жизни: себе. К тому же, 7 из 10 американцев скорее соврут и сделают вид, что заняты, чем действительно.
Выйдя на остановке, я встретился с арендодателем, выписал чек и получил ключ. Да, квартира мало как изменилась с того раза, но это – лучше, чем ничего. Мне так сильно нужны были тишина и покой, что я даже не стал торговаться. Плохая проводка и нерабочая плита лучше, чем постоянный шум. Получив ключи, я выбежал на улицу, вспоминая людей, которые могли бы помочь с переездом. Точно не сосед по комнате: слишком часто посещал клубы. Наконец, я набрал номер и слушал гудки. Только один человек мог помочь мне с переездом
– Мистер Робинс слушает.
– С каких пор ты стал мистером? – посмеялся я.
– Джимми! Чего так поздно?
– Слушай, я тут новую квартиру себе приобрёл, а вещей – уйма, так что…
– Тебе с переездом помочь?
– Если тебе нетрудно…
– Диктуй адрес.
– Приезжай в общежитие. Оттуда вещи заберём.
– Понял. Буду через двадцать минут.
– Не-не-не, погоди, я не смогу так быстро…
Послышались гудки телефона. Я набрал его ещё несколько раз, но Фрэнк не отвечал. Проблема была в том, что у меня не было денег на такси, а на автобусе ехать четыре часа. Делать было нечего: я сел на последний автобус, едущий к в сторону общежития.
Когда я подъехал, был глубокий вечер. Луна освещала дорогу вместе с уличными фонарями, холодный ветер бил в лицо, запах нечистот заставлял прикрывать нос рукой, а пьяные студенты устраивали потасовки.. Как я мог не обращать внимание на то, в каких поганых условиях живу? Подходя к своему почти разрушенному многоквартирному дому, я уже чувствовал, что Фрэнк ждёт меня у двери. Трудно было предствавить, что он скажет. Опоздать почти на три часа… А у меня даже не было с собой бутылки пива в качестве извинений. Поднимаясь по лестнице к своей комнате, уже на третьем этаже я услышал как Фрэнк насвистывал мелодию из Белоснежки, которую недавно видел в кино. Он сидел на ступенях, упираясь головой в стену, и смотрел в потолок.
– Я тебя сейчас прибью… – Фрэнк разъярённо встал и направился ко мне, расправив плечи.
– Фрэнк, погоди! Стой-стой-стой! Я клянусь, если б я мог…
– Три часа торчать здесь, да как ты…
– Объясню! Фрэнк, клянусь, я не специально.
Он схватил меня за грудки и прижал к стене. Музыка из соседней комнаты заглушала меня, я кричал так сильно, как мог.
– Клянусь, Фрэнк, я хотел позвонить, но у меня не было денег на…
