– А как же – произнесла. И при входе тоже – еще при подходе к озеру. Волшебное слово, как и полагается. «Сезам, откройся», «Мутабор», и всё в таком духе.
– И что это за слово?
– Хочешь увидеть Медею за колдовством?
– Хотел бы и сам поколдовать.
Медея задумалась, внимательно рассматривая меня – вероятно, она взвешивала, насколько я достоин стать хранителем волшебного слова. Оказалось, нет, еще недостоин.
– Позже скажу, – и мои дальнейшие расспросы ни к чему не привели.
Дождь и ветер не ослабевали, но пережитый нами сегодня опыт был слишком удивителен и содержателен, чтобы обращать внимание на такие мелочи. Правда, скоро обнаружилось, что идти обратно пешком нет никакой возможности. Слишком много машин, а тележку ведь, напомню, приходилось катить по краю дороги – очень неудобно, того и гляди, что какая-нибудь машина попросту сшибет ее. К тому же я снова почувствовал усталость, о которой в пространстве оживающего воображения совсем позабыл, да и у Медеи, похоже, не было особого запала пройти пройденное с утра еще раз. В общем, мы дошли до ближайшей автобусной остановки и сели ждать автобуса или маршрутки. Ждали недолго, потом недолго ехали и вот мы уже снова в Сосновом Бору. Эх, как же мне не хотелось идти домой! После всего пережитого – и возвращаться в свою квартиру к пререканиям с мамой? – это святотатство. Но вот уже и дом. Я остановился, Медея тоже. Я ждал, что она что-нибудь скажет, но она молчала. Вообще, за время, пока мы занимались совместными видениями, мне показалось, что она смягчилась и что между нами даже установилась какая-то связь (протянулись нити интимности), но теперь она стояла рядом со мной – холодная, чужая и пугающая.
– Чего стоишь? Беги домой к мамочке, а то она тебя заждалась уже.
– Ну, а мы как-то еще…
– Как-то еще – что?
– Встретимся?
– А зачем?
– Ну как, зачем? Мне хотелось бы еще раз…
– Понятно, что хотелось бы. А ты это заслужил?
– Не знаю. Нет, наверное.
– Продолжаем скромно самоуничижаться? Ладно уж. Встретимся, если ты этого хочешь, а если сильно хочешь, то мы можем встретиться прямо сейчас.
– Это как?
– Я тебя приглашаю в гости, хоть ты этого, по твоему собственному признанию, и не заслужил.
– В гости? В Питер, что ли, ехать?
– Да нет, зачем же. Я живу здесь, недалеко. Минут десять ходьбы.
– И с каких это пор ты здесь живешь?
– А вот с таких. Я недавно квартиру тут купила, – и уже месяца два как обживаюсь. Нравится мне здесь, так что я теперь буду жить на два города: на Питер и на Сосновый Бор.
Такие вот новости, вследствие которых уже через десять минут я нежданно-негаданно оказался в гостях у Медеи. И кто бы мог подумать, что, после всех чудес этого дня, главное чудо еще впереди! Но я забегаю вперед, хотя и совсем чуть-чуть. А пока что мы переступили через порог ее квартиры, и нам навстречу тут же выбежал большущий рыжий котище, смахивающий на маленького тигра.
– Тигр хочет есть, – ласково (да-да – ласково!) поприветствовала рыжика Медея (очевидно, имя «тигр» и ей показалось самым подходящим). – Сейчас, подожди немного, и ты получишь сочный кусок антилопы.
Я подошел к коту и погладил его. Медея посмотрела на меня с удивлением, которое, в свою очередь, немного меня удивило.
– Что-то не так? – спросил я.
– Да нет, почему…
Она ушла на кухню – кормить тигра антилопой, а я прошел в комнату. Комната была обставлена довольно аскетично и в этом смысле напоминала мою, на чем, впрочем, сходство и исчерпывалось. Даже аскетичность комнаты Медеи сильно отличалась от аскетичности моей комнаты. Я пренебрегал украшательством и удобствами из-за неряшливого равнодушия; она предельно функционально выстраивала свое жизненное пространство. Всё в комнате настраивало на рабочий лад, заставляло собраться-подобраться. Составив такое общее впечатление, я стал присматриваться к деталям. Три книжных стеллажа у стены: один, заставленный под завязку, другой – заполненный где-то на четверть, третий – пустой. На полу, в углу комнаты лежали гантели – очевидно, Медея тоже уделяет немалое время поддержке своего тела в должном состоянии. Телевизора в комнате не было, но это бы еще ладно, но не было даже и компа! Заместо компа на столе расположилась целая груда бумаг, впрочем, груда – неверное слово, оно подразумевает нечто хаотичное, а все бумаги на столе Медеи были разложены в идеальном порядке. Сразу чувствовалось, что вы находитесь в комнате большой аккуратистки: ни намека на беспорядок или на пыль – и горе тому, кто попытался бы внести беспорядок или немножко напылить! Рядом с бумагами лежала очень красивая черная ручка с изображением какого-то символа – если бы я разбирался в черной магии, я бы смог вам сказать, какого. С края стола лежал блокнот, я позволил себе раскрыть его; на первой странице четким и красивым почерком было выведено:
