– Его-о-ор! – закричала я на бегу. – Иди сюда.
Но малыш делал вид, что не слышит моего зова. А тем временем из «девятки» уже выходил здоровый детина и протягивал к мальчику руки.
Я развила скорость курьерского поезда, с ходу налетела на громилу и мощным хуком справа свалила его с ног. На помощь поверженному товарищу из машины тут же вышел еще один, желающий разобраться с этой наглой деревенской теткой из Аткарска, то есть со мной. Пока он вылезал из машины, я успела аккуратненько отодвинуть Егора на безопасное расстояние. Малыш был очень напуган столь бурными событиями, но, что надо убежать подальше, он сообразил. Егор побежал обратно к перепуганной не меньше его мороженщице, которая спрятала мальчика под свое крылышко. Все это происходило в течение нескольких секунд. Я наблюдала за передвижением Егора боковым зрением, не выпуская из поля зрения второго верзилу. Его ожидала та же участь, что и товарища. Точный аперкот, удар ногой в челюсть, и он тоже повержен. Водитель «девятки» решил, что не стоит со мной связываться, поэтому отъехал на безопасное расстояние. Но я успела заметить его восхищенный взгляд, который был, несомненно, адресован мне.
Через несколько минут все было спокойно. Горе-налетчики, похитители беззащитных детишек, собрали свои кости и поковыляли к машине, беспрестанно ругаясь и кляня меня на чем свет стоит. Но мне до них не было никакого дела. Я подбежала к перепуганному Егору, жавшемуся к незнакомой тете.
– Я так за тебя испугался, – прошептал малыш, прижавшись ко мне.
– Ничего страшного пока не случилось, – сказала я, вытирая слезы малыша. – Было бы хуже, если бы они смогли осуществить задуманное.
– Я больше никогда не буду от тебя убегать, – прошептал мальчик, прижимаясь ко мне все сильнее.
– А я больше никуда тебя не отпущу. – Я обняла мальчика и почувствовала, как сотрясаются от плача его хрупкие плечики.
Егорка всхлипывал и говорил, что теперь он будет вести себя хорошо. Ведь если бы его похитили, папа очень бы расстроился. Я не знала, как его утешить, поэтому решила подождать, когда он сам успокоится.
– Давай не будем говорить об этом папе, – попросил меня малыш. – Он будет сильно ругаться и очень расстроится. Я буду хорошо себя вести, честное слово. Тетя Женя, пожалуйста!
– Хорошо, – согласилась я, решив, что здесь можно ему уступить, – это будет нашей маленькой тайной.
– Точно, – улыбнулся малыш.
Я ощутила, как по телу разливается тепло вперемешку с чувством облегчения и непонятной радости. Мне до ужаса нравилось прижимать к себе этого маленького человечка, чувствовать свою нужность. Еще никогда ничего подобного к своему клиенту я не испытывала.
– Пойдем домой, – предложила я Егорке.
– Да. – Малыш взял меня за руку и с силой сжал ее. – Знаешь, я правда так испугался…
– Я думаю, что мы это переживем. Верно?
– Обязательно, – согласился Панкратов-младший. – Я же все-таки мужчина, а не девчонка.
– Это точно.
Мы молча шли по изнывающему от жары Тарасову. Я держала маленькую ладошку мальчика и чувствовала, как он дрожит. Мне захотелось взять его на руки и прижать к себе, чтобы он немного успокоился, но я побоялась, что он воспримет это как оскорбление, поэтому приходилось удерживать себя от этого неведомого мне доселе желания.
– Ты научишь меня так же драться? – вдруг спросил Егор.
– Обязательно, – пообещала ему я.
– Я хочу есть и спать, – признался мне малыш, потирая кулачком свои красные от слез глаза.
