Поздно вечером пришел Егор со своей рыбалки, и принес с десяток хариусов, да пару щучек.
– Егор, мы сегодня при переезде наткнулись на медвежью берлогу, – начал разговор Василий, – в берлоге обнаружили крохотного медвежонка. Что с ним будет, как ты думаешь, где его мать.
– Я думаю, – начал отвечать Егор, – медведица ушла охотиться. А поскольку мы своими взрывами и работой дизелей всю дичь распугали, то она ушла далеко. Но все равно она не оставит своего малыша более двух суток.
Потом немного погодя спросил:– Далеко отсюда эта берлога?
– В пяти км от базы, в куче валежника. Да ее сразу видно будет, потому, что мы возле нее делали крюк, – ответил Василий.
– Понятно. Завтра схожу, посмотрю, может медведица погибла.
На утро, Егор взял с собой карабин, рюкзак, свистнул Дика и отправился в стороны берлоги. Он издали приметил месторасположения берлоги, и стал внимательно осматривать местность в бинокль. Дик спокойно сидел рядом.
– Значит медведицы близко нет, – подумал Егор, глядя на Дика.
Осмотрев местность, Егор смело направился к берлоге. Вскоре Дик с лаем бросился вперед с куче валежника.
– Назад, Дик, фу, – скомандовал хозяин.
Дик остановился, но продолжал нервно лаять; глядя, то на хозяина, то на кучу валежника. Егор поймал Дика за ошейник, зацепил поводок, и пошел к валежнику. Под валежником лежал медвежонок и, оскалив свои острые мелкие клыки, неумело рычал на подошедших непрошеных гостей. Дик рвался в бой, но хозяин его не отпускал и даже грозился.
«Что это с хозяином, – думал Дик, – это же медвежий детеныш и с ним нужно расправиться, как с взрослым медведем».
Но хозяин, почему-то, прикрикнул на Дика; присел возле малыша и стал и ним мирно, ласково беседовать. Дик удивленно замолчал и стал наблюдать за поведением хозяина. Медвежонок тоже перестал скалить свои зубки и уставился на двуногое существо своими черными бусинками.
А Егор развязал рюкзак, вытащил хлеб и сгущенку. Приговаривая:
– Давно тебя мамка оставила. Сидишь тут голодный. Давай ка я тебя сгущенкой угощу. Отрезал ломоть хлеба, открыл банку сгущенки, обильно помазал хлеб и стал потихоньку подносить к мордочке удивленного малыша. Тот попятился назад и снова оскалил зубы.
– Ну, ну, чего ты боишься. Это же сгущенка. Ведь ты же правда голодный, вон даже хребет уже видно, – приговаривал человек и приближал свою руку ближе и ближе к его мордочке.
Медвежонок хотел было хватить своими острыми зубками за эту ненавистную руку, но человек успел отдернуть ее, при этом вымазал медвежонку нос в сгущенке. Медвежонок испуганно лизнул языком нос и, почувствовав что-то очень знакомое, притих.
– Ну, как, – спрашивал его Егор, – хочешь еще?
И снова стал приближать к нему свою противную руку, медвежонок снова оскалился, но уже не пытался укусить эту руку. Наконец кусок хлеба коснулся носа медвежонка, и он осторожно, все еще ворча лизнул этот кусок. Потом еще раз и еще, а затем жадно схватил протянутый ему кусок хлеба и проглотил. Теперь он уже не рычал, а с интересом наблюдал, как человек намазывает очередной кусок хлеба сгущенкой. Второй кусок он уже взял смелее, и потянулся носом к банке со сгущенкой.
– Ах ты, сладкоежка, – промолвил Егор, и с улыбкой протянул ему открытую банку. Через секунду банка была чистой, как – будто ее вымыли с мылом.
Пока Егор проделывал все эти махинации, успокоившийся Дик с удивлением наблюдал за хозяином. « Что это хозяин делает?» – не понимал верный друг. Потом приблизился к хозяину поближе и, глядя на медвежонка, негромко зарычал. Медвежонок испугано попятился назад и оскалился.
