— Весьма спорное замечание.
Его прикосновение все еще жгло мою кожу.
И я не могла сказать, что мне было это приятно.
Какое-то время он молча грыз остатки сала, щеголяя голым задом, на который я усиленно не обращала внимания, а я, скинув наконец грязную куртку, раскрывала пакеты, чтобы пересыпать их в отдельные банки.
— У кого ты была утром?
Даже не оборачиваясь, я поняла, что чудо-нос медведя учуял все на свете. Снова.
Да и был ли смысл скрывать то, что я сделала исключительно ради его скорейшего выздоровления?
— На окраине поселка, у сопки, живет одна пожилая женщина, к которой часто все обращаются за помощью, когда не помогают лекарства, — проговорив это, я не удержалась, чтобы не оглянуться на медведя, делая это демонстративно и всем своим существом говоря, что если бы не его отношения с лекарствами, то сидела бы я спокойно дома.
Медведь только фыркнул в ответ, на секунду отвлекаясь от своей драгоценной еды, а я продолжила:
— Решила, что она сможет дать нужные травы, с помощью которых тебя можно будет поднять на ноги окончательно. Как думаешь, поможет?
Он кивнул в ответ, а мне захотелось облегченно выдохнуть.
Ну, слава богу!
Хотя бы с этим набором было не так страшно продолжать лечение того, кто и человеком-то не был! Было ясно, что с набором из таблеток дело на поправку пошло бы куда быстрее, но теперь меня радовало и то, что в принципе его можно было хоть как-то излечить.
И отправить восвояси!
— Какая она, эта старуха? — вдруг спросил медведь, а я выдохнула совершенно искренне:
— Странная! Она знала мое имя, хотя я не представилась. И про брата моего сказала, что не сможет ему помочь.
Медведь моих эмоций явно не разделял, криво усмехнувшись:
— Ну, предположим, что если к ней за помощью бегает весь поселок, то о тебе она наверняка знает понаслышке. У вас не много одиноких девушек, которые живут почти в лесу, да еще и со странным пацаном. Вполне может быть, что видела тебя издалека.
Я только поджала губы, потому что не хотела верить, что все настолько просто и в нашей встрече не было чего-то мистического и необычного.
— Она сказала мне кормить тебя лучше!
— Потому что она сама такая, как я.
Я выронила очередной пакет из рук, уставившись на медведя, который только безразлично пожал своими огромными плечищами и кивнул.
— Она медведь?!
— Нет. Не медведь. Женщины не обращаются. Но в ней течет медвежья кровь. Вероятнее всего, ее отец был из мне подобных, отсюда все эти «особенности»: она просто чувствует иначе, чем люди. Хотя, может быть, и сама не знает, что с ней не так.
— А ты откуда знаешь?
— Ее запах остался на твоей одежде.
Я не сразу смогла переварить эту информацию, глядя во все глаза на спокойно жующего медведя, который всем своим видом показывал, что его-то точно не провести. С таким-то нюхом!
— Выходит, ваши женщины не становятся медведями? — тихо уточнила я, понимая, что едва ли медведь ответит, потому что до этого обо всем, что я спрашивала в отношении таких, как он, медведь просто молчал.
Но в этот раз он замер, словно раздумывая над чем-то, и неожиданно проговорил:
— У нас нет женщин.
— Как это?
— Так. Просто нет.
— В таком случае как вы появляетесь на свет?
— Мы рождены медведицами.
Нет, понять такое я пока никак не могла!
— Слишком сложно? — криво улыбнулся медведь, конечно же, все ощущая, а я только закивала, поднимая с пола пакет, чтобы разобрать его. И сделать вид, что не замечаю его улыбки.
