–«Ну чё ты лежишь? Пару дней осталось доучиться, а потом отмечать будем. Тебя Иваныч сожрёт, если ты снова пару пропустишь», – наклонившись к постели Егора, бросил Макс.
Вообще у него было много и своих забот, но Егор стал ему как родной, и несмотря на то, что парни учатся не на одном курсе, и даже не в одном университете, Макс всегда следит за успехами Егора, как старший брат. Надо сказать, что у Максима был уже свой небольшой бизнес, и машина отечественного производства, он никогда не стыдился говорить, что ему помогли в этом родители. Бизнес в виде небольших кофеен Максу подарил его отец, а на машину Макс уже смог заработать и сам.
Вообще-то Егор догадывался, почему Макс к нему так хорошо относится, но никогда прямо об этом не спрашивал. Он подозревал, что тяжелая потеря повлияла на Макса достаточно сильно, наверное, ему нужно было о ком-то заботиться. К слову, о ситуации Макс рассказал сам, крепко выпив на их до этого весёлых посиделках. Егор с трудом сжал щекотливый ком в горле, когда друг вдруг помрачнел и начал рассказывать о своём худшем дне в жизни, в тот день он настолько резко переключился на этот рассказ, что Егору показалось, будто они сидят на поминках.
Мише было всего шесть, и он был, как говорит сам Макс: «Самым ярким и талантливым ребёнком». Трагедия сильно повлияла на жизнь семьи, мать Максима не смогла справиться с горем и начала пить, отец Макса пытался помочь ей с помощью специалистов, «бабок», ведьм, её даже «кодировали», но это как-то не особо и помогло. Поэтому и ныне мать Макса практически всегда находится в состоянии, которое называется «подшофэ». Макс трепетно хранит фото брата в своей комнате, но вот уже как полгода ни разу не упоминал его с грустью в голосе. Егор вообще какое-то время думал, что тот что-то стал «принимать», уж слишком радостным Макс казался.
– Отвали, я не выспался – прохрипел Егор, из-под мягкого, манящего одеяла.
– Что, опять странные сны виделись? – смущённо засмеялся Макс.
– Ага, но лучше б с ними мы не виделись…! – вякнул Егор и кинул в Макса подушкой.
Тот ловко увернулся, чиркнул зажигалкой и поднес её к сигарете, которую зажал в зубах.
– Не кури в моей комнате! Да сколько уже можно? – крикнул Егор и подскочил с кровати.
– Вот видишь, зато ты встал наконец, мой дорогой Ван Гога! – басом засмеялся друг и вышел на балкон.
Егор пару минут еще кряхтел, не желая сползать с тёплой приветливой кровати, но его улыбнула эта форма обращения к нему. «Ван Гога» – придумалось Максом не так давно, но в личность Егора эта кличка въелась моментально. Правда мочку уха Егор себе не отрезал. Перед появлением прозвища он поехал к родственникам на пару дней, а по возвращению Макс застал его на пороге нехило так небрито-рыжебородым, в голубой рубашке, с картиной и цветком подсолнуха в руках. Это всё Егор привёз с дома для декора съёмной квартиры. Макс аж открыл рот и чуть было не заверещал от восторга, так уж сильно Егор в тот момент напоминал известного художника, да и реквизит просто зашёл на ура. Вот и стал Егор «Ван Гогой».
– Во дубак на улице, бррр.
Макс выскочил с балкона и замотался в штору как молодая барышня после душа.
– Как отмечать будем, Гога? Лизка поди опять на Гоа свалит, а мы чего? – крякнул Макс.
– Максимка, штору не трожь, иди в свою комнату, там хоть обои жуй, а у меня тут не хозяйничай. – игнорируя вопрос, ответил Егор.
