Геля с усилием перевернулась на бок и закрыла лицо ладонями. Опять все стихло, даже ветер. Через некоторое время, немного восстановив дыхание, она слегка растопырила пальцы и посмотрела в образовавшийся зазор. И поняла, что находится не возле своего дома, а каким-то невероятным образом очутилась на «Белке».
Стиснув зубы, Ангелина попыталась приподняться на локтях. У нее это получилось, правда, не с первого раза. Перед ней предстало не укладывающееся в голове зрелище. Она осмотрелась – каждое движение выглядело, как в замедленной съемке. Окружающие предметы то приобретали аделоморфные очертания, то становились до одури четкими.
– Эй? – позвала Геля, и ее слова утонули в пространстве, которое показалось зыбким, словно на дне глубокого озера.
Абсолютно дезориентированная, Ангелина даже позабыла про ушибленную лодыжку, и металась из стороны в сторону, и кричала, но ей не отзывалось даже эхо. Она все время протирала глаза, как будто надеясь, что этот мираж исчезнет.
Невольно бросилось во внимание то, что пивные бутылки не валяются под ногами где попало, а разложены в неком порядке, точно бы кто-то специально отсортировал их согласно какой-то системе. А стоило Геле отвлечься на несколько секунд, как эти же бутылки и прочий мусор уже оказались сложенными в масштабную, геометрически правильную, балансирующую конструкцию, которая грозилась вот-вот обрушиться прямо ей на голову. Ангелина боязливо отступила. Панорама все еще опасно пошатывалась перед ней, но и не думала падать.
Даже самые размашистые шаги получались мягкими и бесшумными, потому что грунт под ногами был сплошняком присыпан окурками, их было преувеличено много, как будто землю накрыли ковром, сплетенным из сигаретных бычков.
Но самым странным оказалось другое: декоративный, стилизованный под старину фонарный столб, которого уж точно на «Белке» никогда не было. И он торчал прямо из бетонной стены, параллельно земле, в паре метров над ней. Лампа на нем то загоралась донельзя ярко, то медленно угасала, чтобы потом вспыхнуть в разы сильнее.
Чуть в стороне от «бутылочной структуры» в аккуратном порядке также стояли банки из-под алкоголя с каким-то флуоресцирующим содержимым. Бетонные стены были по-прежнему исчирканы всякими надписями и рисунками, но Ангелина не могла ничего рассмотреть или прочитать, потому что внезапно забыла, как это делается.
Что за абсурдная, фантасмагорическая картина! Геле подумалось, что либо она уже вернулась домой и давно спит в своей кровати, либо ударилась головой сильнее, чем ей показалось вначале.
Но она позабыла обо всем на свете, когда взгляд остановился на очень знакомой фигуре.
– Маша! – радостно воскликнула Ангелина и уж было хотела рвануться к однокласснице, но что-то заставило ее остаться на месте. – М-Маша? – уже более настороженно позвала она, почему-то не решаясь подойти ближе. Наоборот, возникла острая необходимость увеличить дистанцию между собой и подругой до максимума.
Маша была повернута к ней спиной, сидела на импровизированной лавочке и, с треском ломая полусгнившие рейки, подкидывала их в костер.
Ангелина округлила глаза и с открытым ртом уставилась на это сюрреалистическое зрелище: в костре вместо огня светились электрические лампочки накаливания, от которых на удивление исходило сильное тепло, прямо как от настоящего пламени.
Не оборачиваясь на Гелю и вообще никак не реагируя на ее присутствие, Маша продолжала бросать рейки в «костер». Некоторые лампочки разбивались вдребезги, потухали, отчего становилось все темнее и холоднее.
