– Глоток на сон грядущий ещё ни одному отцу не повредил. И когда ябедничать соберёшься, вспомни, что, может, и я про тебя могу что-нибудь рассказать.
– Не понимаю, о чем ты? – я изобразила праведное возмущение.
Мама выплыла из ванной довольная, видимо, не «пересушилась».
– А где тонометр?
– Так я померила уже. Давление нормальное. И у папы тоже.
– Ну идите тогда спать, что вы шарахаетесь? Одному завтра на объект, второй заниматься с утра нужно.
– А ты? – спросил её папа на зевке.
– Я ещё пару уроков по турецкому хочу осилить. Мама ушла на кухню, скоро оттуда донеслось её бормотание – она прилежно повторяла за виртуальным репетитором. Турецкий она изучает, чтобы во время закупок её «не облапошили». Часы щёлкнули: полночь. Не знаю, от каких источников мама подзаряжается, но они точно неисчерпаемые.
* * *
Впрочем, хоть и зевала напоказ перед мамой, спать пока я тоже не собиралась. В этой семье у всех свои секретики, и я не исключение. Сперва нужно обработать руки. В комнате я наконец сняла кофту. Красные полосы на запястьях бледнее не стали, но хоть не воспалились. Штук десять царапин, каждая не меньше десяти сантиметров. Я полила их мирамистином, надеюсь, этого достаточно.
Это у меня производственная травма, можно сказать, боевое крещение. Два котёнка, выловленные в подвале сачком для бабочек (!), твёрдо решили, что без боя не сдадутся, и тщательно меня исполосовали. Очень бодрые котятки, могут за себя постоять. Это, с другой стороны, и хорошо, таким будет проще найти дом. Активных и наглых разбирают лучше.
«Кошачий вопрос» в нашей семье закрыт уже давно. Все мои детские слёзы по поводу «котёночка» (а их было немало) оказались пролиты напрасно. У меня аллергия. Я не могла понять, что это такое, много лет: сперва мне казалось, что достаточно просто канючить громче и чаще и тогда наконец позволят завести пушистика. Но потом я приняла горькую истину, ужасный диагноз, который на всю жизнь встал между мною и домашним питомцем. Но я не вычеркнула котов из своей жизни. Выбирая сумку или футболку, я всегда останавливала выбор на той, где изображен котёнок. Мама до сих пор привозит мне из Турции маечки «с котами» – такая у нас традиция. Дружить я по малолетству старалась с теми, у кого дома есть кот, чтобы хоть урывками с ним играть. Маме говорила, что мои товарищи бескошатные.
Недавно в нашем кошачьем приюте всех волонтёров попросили написать свою историю «Как я здесь оказался?», «Что сподвигло меня начать помогать бездомным животным?». Это оказалась очень хорошая идея: живые истории от первого лица помогают привлечь больше внимания, чем заезженные призывы «Не откажите в помощи! Сумма даже в 50 рублей лучше, чем ничего!» Все истории получились очень трогательными: кто-то встретил у метро старушку, которая раздавала котят в добрые руки… у кого-то соседи уехали за границу и оставили кошку на лестничной клетке… И все волонтёры писали в конце: «И, конечно же, я не смог пройти мимо, я понял, что помогать животным – это моё». А у меня и истории-то никакой нет. Просто гугл знает мои приоритеты и потребности, он в курсе, что я всегда отреагирую на публикацию, если в ней есть слово «кот», вот и подсовывает мне то, что, как думает, мне интересно. И он правильно думает. Так что я постоянный посетитель сайтов кошачьих приютов уже два года. Так вышло само собой. Здесь фотографию перепостишь, тут сотню рублей подкинешь, вот ты уже и завсегдатай, вот ты уже и в теме.
