Внезапно один мужчина встает, подходит к игрокам, берет мальчика за ухо и поднимает с травы.
– Зачем я ворую? – внятно спрашивает он подростка. – Чтобы ты играл в карты? Нет, сынок, я ворую, чтобы ты имел образование. Дай сюда деньги и бегом в школу!..
Все верят в животворную силу образования: и вор, и торговец, и пролетарий, и интеллигенция. Да-да, и интеллигенция тоже. Хотя на собственной шкуре и полунищенском образе жизни испытала эту животворную силу.
Вот перед вами семья одесских интеллигентов по фамилии Рерих: отец адвокат, мать – педиатр, сын готовится идти в школу. Первый раз в первый класс.
Семья хороша всем, особенно они ценят юмор. Юмор и ирония в этой семье являются базовым отношением к жизни. В противном случае они все, не выговаривающее букву «Р», не дали бы единственному наследнику королевское имя Артур.
На вопрос, как тебя зовут, шестилетний ребенок гордо отвечает:
– Агтуг Гегих.
Как принято в еврейских интеллигентных семьях, семья уже определила будущую профессию наследника.
А что он сам?
Он стоит у окна, смотрит на улицу, где падают крупные капли августовского ливня, и, картавя, тоскливым голосом произносит:
– Все, детство кончилось… ского в школу. – Умный ребенок подсознательно чувствует, что ничего хорошего в школе его не ждет.
– Зато в школе начнется дгугая жизнь, интегесная, – обещает сыну отец. – Не заметишь, как пголетит вгемя. Потом пойдешь в унивегситет. И наши книжки тогда пгочтешь.
Отца тут же дружно поддерживают бабушка и дедушка ребенка.
Семья Рерихов смотрит на наследника, немного стыдясь. Они еще не сказали ребенку, что школа плюс университет – это совсем не быстро, это долгие пятнадцать лет, которых, кстати, не хватит, чтобы прочесть их личные книги – гордость семьи, втиснутую в несколько книжных шкафов. Но ребенок, услышав, что ему нужно все эти фолианты прочесть, понимает, что будет трудно. И его маленькое сердечно сжимается от страха перед поставленной ему задачей.
– Агтугчик непгименно будет вгачем, – говорит бабушка.
– Ского в школу, – повторяет ребенок, и его глаза, скрытые очками-линзами, наполняются слезами.
Все верят в животворную силу образования. Только дети не верят. Вот и вырастают из них скептики и насмешники.
Дополнение по теме
Школа – это «бесцельно прожитые годы», за которые стыдно. Только один поход в школу радостен – первый. Для этого торжественного дня мама сшила Боре новые штаны из своей старой клетчатой шали, предварительно ее заштопав. Шаль была маловата, на настоящие брюки её не хватило, и мама сшила короткие штаны, чуть ниже колен. Ремней тогда не было, если не считать солдатских, и чтобы штаны не сваливались, к ним приделывали помочи. Помочи носили крест накрест.
Первый раз Боря шел в школу гордый и веселый. Это состояние длилась до тех пор, пока он не освоился. На полное освоение он потратил четыре года. Затем школа стала навевать на него тоску. И чем дольше, тем тоскливее. Ботаника, зоология и география вызывали усмешку, математика и история – равнодушие. А три предмета – труд, где каждый год приходилось сколачивать табуретки, военное дело, на котором всегда пьяный отставник учил колоть врага палкой, изображающей штык, и пение вызывали стойкую неприязнь. А иностранный язык вызывал ненависть. Появление этого предмета в четвертом классе взорвало мозги учеников: как можно было учить язык врагов?!.. Понятие «враг» прочно сидело в головах послевоенного поколения. Педагоги тоже относились к этому предмету с подозрением; молодую училку английского, появившуюся в школе в модном платье с воланчиками на плечиках, они за глаза называли фифой, обсуждали и осуждали. В данном случае мнения школьников и учителей полностью совпадали.
