- Жених!
- Готовы, товарищ Быстров?
- Готов. На чём будем добираться?
- С ветерком долетим, - пообещал милиционер.
Николаев расщедрился на служебный автомобиль, который дожидался нас у подъезда.
Что такое пробки нынешняя Москва ещё не знала, так что водитель мог гнать с хорошей скоростью – не меньше семидесяти километров в час.
Машина выехала на Арбат и свернула в Филипповский переулок.
- Нам сюда, - показал Франц. – Вон тот дом, недалеко от церкви.
Этот дом отличался от других нарядным фасадом и огромными окнами. Над одним из входов висела вывеска с названием типографии. Через дорогу напротив стояли двое, одного из которых я сразу узнал – это был сотрудник МУР Коля Панкратов. Второй, скорее всего, потенциальный свидетель, поскольку сыщик явно вёл не светский разговор.
- Приехали, - сказал шофёр, останавливая машину.
Я вылез из авто, подошёл к Панкратову и его собеседнику.
- Привет, Коля! Что тут у вас приключилось?
Панкратов обернулся, окинув меня удивлённым взглядом:
- Быстров? Встречный вопрос: а ты что здесь делаешь?
- Какой-то ты неласковый сегодня, Коля. Нет бы поздороваться со мной, руку пожать.
- Ну, привет, Георгий! И всё же: ты чего заявился?
- Партия сказала надо, комсомол ответил есть. Начальство твоё попросило, лично товарищ Николаев, - пояснил я.
- Зауважал тебя, видать, Николаев. Думает, мы без твоей помощи теперь ни один налёт не раскроем, - грустно усмехнулся сыщик.
- Если что – могу и домой вернуться, - с деланым равнодушием пожал плечами я. – Как-никак законный выходной.
- Э, погоди! Раз приехал – включайся в работу, - спохватился Панкратов.
Я улыбнулся.
- С этого бы и начинал.
- Прости, дружище. Ты ж понимаешь – я не со зла.
- Да не извиняйся, Коля. Лучше вводи в курс дела, чтобы время зря не тратить.
Панкратов повернулся к свидетелю.
- Большое вам спасибо! Подойдите, пожалуйста, к следователю. Он запишет ваши показания.
Свидетель – мастеровой с мозолистыми руками, кивнул и отошёл.
- История следующая: сегодня, день выдачи зарплаты рабочим типографии, - заговорил Панкратов. - Деньги из Госбанка привозят обычно часов в одиннадцать, а где-то около шестнадцати их выдают. Сотрудников в типографии много, сумма набегает приличная, как у хорошего завода. Примерно в четырнадцать двадцать в типографию влетели трое со шпалерами, кинулись к кассе и, угрожая оружием, заставили кассира отдать все деньги.
- А денег, значит, было много…
- Очень много, - вздохнул Панкратов.
- Ну, пойдём поговорим с кассиром.
- Пойдём. Только его уже раза четыре допрашивали.
- Где четыре, там и пять. Может, скажет что-то полезное.
Мы вошли в типографию и оказались в длинном и узком коридоре. Ни охраны, ни хотя бы завалящего вахтёра… впрочем, когда на тебя прут с наганами, от безоружного вахтёра толку мало.
Запах стоял специфический: типографская краска, бумага, какие-то химикаты.
- Через этот вход ворвались?
Панкратов кивнул.
- Да, через центральный.
- Есть и другие?
- Конечно. Служебный на той стороне дома: через него бумагу подвозят и прочие расходные материалы. Но он обычно запирается, причём изнутри.
- В момент ограбления кто-то видел налётчиков?
- Нет. Рабочие были у станков, конторские не шастали. Время выбрали удачное: все заняты работой.
- Удачное, говоришь?
- Да. Обеденный перерыв закончился, смена в самом разгаре. Люди делом заняты.
Я задумался.
- Типографию прежде грабили?
- По моим сведениям в первый раз, - сказал Панкратов.
