- Ясно. Как попасть в кассу?
- Прямо по коридору, никуда не сворачивая. Касса почти в самом конце.
- Идём.
Мы двинулись дальше по коридору.
- В общем, тут у них печатные станки стоят, - показывал освоившийся Панкратов. – Справа – кабинет главного инженера. Это – дверь директора. Здесь бухгалтерия и расчётная часть. А вот и касса.
Мы упёрлись в комнату с небольшим зарешечённым окном, в полуметре от которого находилась дверь.
Панкратов постучал.
- Тук-тук, кто в теремочке живёт? Открывайте, уголовный розыск!
Лязгнул затвор, дверь приоткрылась. Из дверного проёма с опаской выглянул мужчина лет пятидесяти с унылым лицом.
- Представьтесь, - попросил я.
- Перцов, кассир.
- Быстров, особый отдел уголовного розыска. Впустите нас и поговорим.
- О чём? – тоскливо спросил Перцов, и его лицо стало ещё более унылым.
- О живописи, - буркнул Панкратов. – Неужели не догадываетесь, о чём вас будут спрашивать?
- Согласен. Дурацкий был вопрос, - согласился мужчина. – Извините, это от нервов.
- Извиняем, - сказал Николай. – Так вы впустите нас?
- Конечно-конечно, - засуетился мужчина. – Проходите, пожалуйста.
Мы вошли в его тесную каморку. Здесь не было ничего, кроме покрытого лаком дубового стола, стула, вешалки и металлического сейфа, стоявшего в углу.
А ещё стоял другой, не похожий на типографский, запах. Так пахнут лекарства, что-то успокоительное.
- Деньги в нём храните? – посмотрел я на сейф.
- Конечно, - проследив мой взгляд, ответил Перцов.
- И как часто у вас бывают крупные суммы?
- Разве что в дни выдачи зарплаты. Дважды в месяц, если быть точнее.
- Тогда как с поставщиками рассчитываетесь?
- Это уже без меня.
- И всё же?
- Директор и бухгалтер через банк проводят. Так что серьёзные суммы в кассе два раза в месяц: когда аванс выдаём сотрудникам или получку. Больше всего, конечно, в день получки.
- Ясно. Расскажите, как всё произошло.
- Ну как-как… Начиналось всё как обычно: с Госбанка привезли деньги. Я всё тщательно проверил и пересчитал, подписал накладные, подготовился к выдаче. У меня с этим образцовый порядок: лишнего не выдам, но и копейку не зажилим. Всё точно.
- Нас интересуют подробности налёта, - напомнил я.
- Да-да… Сейчас расскажу. Сижу себе, значит, вдруг – раз, в окошке ствол и прямо на меня. Открывай, говорят, сволочь, если не хочешь пулю получить. И убедительно так говорят, понимаешь, что не врут – им убить человека плёвое дело. Ну, я и открыл.
- У вас есть оружие?
- Откуда? – вздохнул Перцов. – По всей типографии только у одного директора револьвер. Сторож и тот с колотушкой ходит.
- В общем, на вас наставили ствол и вы их впустили…
- Пришлось. У меня, понимаете, жизнь одна. Да и семью кормить нужно. Геройствовать не стал, не до того как-то было. Дверь отпер, налётчиков впустил. И не стыжусь. Вы б на моём месте как поступили?
- Никто вас не обвиняет, Перцов. Лучше скажите, сколько их было?
- Кого, налётчиков?
- Да.
- Трое было.
- Уверены?
- Двое ко мне вошли, один в коридоре остался. Наверное, на стрёме.
- Описать налётчиков можете?
- Если бы… Касса в конце коридора, окон, как видите, лампочки светят через одну. В общем, не видно ни хрена. Да и не до того мне было, чтобы лица этих сволочей рассматривать. Честно скажу: струсил я тогда порядком! По сию пору не отошёл, валерьянкой отпаиваюсь.
- То есть лица нападавших кассир не разглядели?
- Я же сказал, что темно было. Да и перепугался до смерти.
