Меня не видно изнутри - страница 117

– Свободная любовь… Свободная любовь… Свобо… Тьфу ты!

Где же Марго?

Она могла отправиться на утреннюю пробежку, но раз беспроводные наушники были на привычном месте – на комоде в холле. Значит, не сегодня.

Оранжерея. Точно.

Глотнув холодного кофе, я выглянула на веранду. С порога веяло духотой и морской влажностью. Румянилось жаркое июньское утро. Садовые растения медленно покачивались на безветрии, цветы распластались внутри кубических клумб, а зеленые кустарники, высаженные полукружьями по сторонам крыльца, стали похожи на взъерошенных инопланетных зверей.

Сегодня совершенно равнодушная к ботанике, Марго читала газету, развалившись на софе в маленьком льняном платье – один-в-один модель с прованской картины. Одна её нога была небрежно согнута. Из-под подола виднелись округлые бёдра и белый треугольник трусиков. На животе у неё стояла большая полосатая миска вишни, наполовину опустошённая.

Марго уписывала ягоды одну за другой и, пока никто не смотрел, швыряла косточки через слепящую от солнца мраморную балюстраду. Утомлённая и растрёпанная, будто не спала всю ночь, безразличным видом она удивительно напоминала Розу. Только старшая сестра Марго красила волосы в жгучий чёрный, не носила платьев и не была способна на такой бесстыдный залп вишнёвой артиллерии. Обиженно уворачиваясь от косточек, среди деревьев слонялась нескладная ворона. Она то рассеянно замирала, как героиня романтической пьесы, то, упорная как шпион, принималась карабкаться по шершавой ветке тополя, ощипывая кору в поисках жучков.

– Доброе утро, – я улыбнулась и подала Марго её телефон, но не рискнула произносить имя Севера. – Тебе кто-то звонил.

Взглянув поверх газеты на пропущенный звонок, она лениво махнула рукой и перевела телефон в беззвучный режим. Я села рядом, зажала чашку между коленей и без вежливых вопросов загребла горсть вишни из миски – было бы более странно спрашивать разрешения. Восхитительные, сочные ягоды с лёгкой спелой кислинкой. Понятно, почему Марго столько умяла.

– Ну, что сегодня снилось? – спросила она больше по привычке, чем из интереса, и плевком отправила очередную косточку в полёт.

Говорить с набитым ртом было неудобно. Я жестом попросила Марго подождать и молча пожевала, перекидывая твёрдые вишнёвые косточки на одну сторону рта. Наконец абсурдный сон воскрес в памяти.

– Какая-то бородатая девочка… – оторопело проронила я, – Мы пытались выдать её гормональный сбой за суперспособность.

– Тебе вообще нормальные сны снятся?

– Когда они мне снятся, то кажутся нормальными.

Я пожала плечами и выплюнула косточки в ладонь. Вяло улыбнувшись, Марго отложила газету в сторону.

– Сегодня снова библиотека?

– Пока что обойдусь.

Пожалуй, для меня фраза прозвучала мрачновато, но Марго не обратила внимания. Облизнувшись, я вытерла рот свободной ладонью. Губы были липкими и сладкими, и руки тоже.

– Не хочешь поговорить о том, что случилось в лесу?

– Не хочу. Не знаю, что на меня нашло, – сухо ответила Марго.

Она в праве хранить секреты – я это понимала. Мне не хотелось тревожить Марго, но что-то щемящее в глубине души не позволяло уйти. Дружба между нами натянулась до предела как эластичная резинка. Если без оглядки шагнуть прочь, разрыв причинит боль каждой.

– Вот что я хочу сказать, – от волнения голос плавал, – Я знаю, что что-то тебя беспокоит, и знаю, что ты всегда всё держишь в себе. И может быть, на самом деле я тебе не такой уж близкий и не такой хороший друг, чтоб спрашивать о самом сокровенном. Но дружба – это не только веселье, приключения и безрассудство. Это и когда ты кому-то нужен. Я не давлю на тебя. Я согласна с тобой. Просто помни, что я хочу помочь. Хочу, чтобы ты позволила помочь тебе. Быть нужной тебе. Я хочу быть тебе лучшим другом, чем сейчас.