Меня проиграли миллиардеру - страница 24
Я даже не понимаю, как собираю чемодан и самое главное, что я туда кладу. Не осознаю, как спускаюсь вниз, где снова оказываюсь под прицелом тяжелых взглядов. Но сейчас я рада, что мое лицо скрыто солнцезащитными очками, именно это помогает мне бросить прощальный взгляд на мужа, и, не посмотрев на Романа, я молча выхожу из зала, а затем и из дома.
Следую к стоящей на парковке машине, не имея никакого понятия, что дальше, пока из моих рук не исчезает чемодан. Потом я замечаю опережающего меня Романа, который уже раскрывает дверь серебристого внедорожника, и я, обессиленная и выжатая как лимон, проскальзываю в салон машины, все так же игнорируя находящегося рядом со мной мужчину.
Внутри все снова напрягается, особенно когда справа от меня ощущается движение, прежде чем Гаспаров располагается рядом.
Не поднимая глаз, я ощущаю на себе пристальный взгляд, но не подаю вида, боясь, что просто-напросто не смогу выдержать подобное внимание. Если взгляну на него, рассыплюсь горсткой пепла рядом с его дорогими ботинками.
Внезапно ощутив нежное прикосновение к щеке, я отшатываюсь, буквально вжимаясь в дверцу машины. Не хочу, чтобы он трогал меня, у меня не осталось сил держать маску. Я подавлена и раздавлена, словно жалкое насекомое.
— Куда едем, Роман Владимирович? — раздается голос водителя, и я слегка веду плечами. Неудобно, что эту мимолетную сцену мог увидеть кто-то еще. Но поздно…
— Домой.
10. 9
Всю дорогу мы проводим в кричащей тишине. Кажется, даже дыхание такое тихое, что в легкие не поступает достаточное количество кислорода. Моя жизнь — сплошное поле боя, вот только если старое было мне знакомо и я знала, где пройти, не подорвавшись на мине, то новое — пугает. Но в то же время притягивает. Это открытие вселяет страх и одновременно волнует.
Боже, я будто попала в какую-то сумеречную зону.
Устало прикрываю глаза и откидываюсь назад, сегодня я перенесла слишком много стресса, и мой мозг до сих пор не может принять новую безысходность. А еще я зачем-то без конца прокручиваю в голове проклятый вечер, из раза в раз обжигаясь об собственное унижение, что так любезно подарил мне муж перед всеми гостями. Причиненная им же физическая боль постепенно приглушается чем-то тяжелым, все тело наливается свинцом, я устала настолько, что оно кажется неподъемным, а веки буквально слипаются. Словно откуда-то издалека до меня доносится треск гравия, прежде чем неровная дорога окончательно укачивает меня, принося долгожданное спокойствие. Так хорошо…
— Тамилана, — ласковый голос вместе с мягким поглаживанием по голове вынуждает открыть глаза. Правда это удается мне только с третьей попытки, после чего, словно удар электрошокера, меня поражает мысль, что моя голова лежит на коленях мужчины. Проклятье, быстро сглатываю, позволяя сердцебиению вновь заработать в режиме бешеного моторчика. — Приех…
Я подрываюсь до того, как Гаспаров успевает договорить, и быстро ощупываю лицо, не хватало еще обслюнявить его штанину, но, слава богу, мой рот сухой. Прочищаю горло и моргаю, прижимая ладони ко лбу.
Уже знакомы тихий смех раздается справа от меня, и я окончательно возвращаюсь в реальность.
— Клянусь, я тут ни при чем, твоя голова сама набросилась на мои колени.
Заставляю себя обернуться и посмотреть на Гаспарова. С тревогой и раздражением я наблюдаю за его идеальным лицом, пытаясь понять, что, черт возьми, так забавляет этого подонка? Он считает, выиграть девушку в карты и забрать себе, как первобытный человек, это в порядке вещей?