– Эхо горных вершин, эхо бездонных морей…
Лигейя нарушает тишину и отвлекает меня от неспокойных мыслей. Она улыбается нам. Это песня, которую мы сочинили в честь нашей дружбы.
– Аврора сияет нам ярко, но Геката погасит зарю, – присоединяется к Легейе Левкосия, взяв её за руку. – Эхо горных вершин, эхо бездонных морей… Аврора сияет нам ярко, но Геката погасит зарю.
Парфенопа закатывает глаза, изображая досаду, но потом подхватывает песню:
– Геликонские музы даруют голосу силу, Геликонские музы даруют нам волю…
– Давайте воспевать прошлое и настоящее, будущее не настанет никогда! – заканчивают они хором.
Их голоса сливаются в идеальной гармонии. Мне не хочется нарушать её своим пением.
Эхо горных вершин, эхо бездонных морей… Аврора сияет нам ярко, но Геката погасит зарю.
Они продолжают петь. А я уже вижу вдалеке посреди луга гордый силуэт моей матери.
– Кажется, я просила тебя вернуться домой до наступления темноты, – говорит она резким голосом. Так серп срезает цветы.
– Я знаю, но я была не одна…
Мама поджимает губы, всем своим видом выказывая презрение к моим подругам.
– В этом-то и проблема…
– Когда мы вместе, с нами ничего не случится, – пытаюсь возразить я.
Кажется, мама меня не слушает. Она быстрым взглядом окидывает всё вокруг. Потом хватает меня за плечи и пристально смотрит в глаза:
– В этих лесах ночью опасно. Ты ещё маленькая…
– Мама, мы уже говорили об этом…
Её глаза сверкают, будто внутри неё закипает буря.
– Видно, недостаточно. Кора, ты же знаешь, на что способны боги…
– Но я твоя дочь, я наследница Деметры. О папе я вообще молчу. Кто посмеет тронуть дочь Зевса!
– О твоём отце… – мама запинается, в её взгляде появляется грусть. – О твоём отце мы уже тоже говорили, Кора. У него столько детей, что он, наверное, и не вспоминает о тебе.
Мне всегда бывает больно слышать эти слова. Мне обидно не за отца, мне обидно за маму. Я не хочу видеть её грустной, никогда.
– Мама, не волнуйся… – говорю я, обнимая её.
Она целует меня в голову и прижимает к себе:
– Ты же знаешь, сколько богов хотят взять тебя в жёны?
– Много, мама, я знаю, но я не хочу замуж…
Мама снова не слышит меня, погрузившись в свои мысли.
– Каждый день объявляется новый жених… – вздыхает она. А потом её губы вдруг растягиваются в широкой улыбке и она заливается весёлым смехом. – Пару дней назад мне пришлось отказать самому царю загробного мира!
– Аиду? – шёпотом спрашиваю я.
– Ему самому.
Я съёживаюсь от одной мысли о нём. Я никогда не видела повелителя подземного царства, но всегда представляла его каким-то жутким и отталкивающим существом. Что ему нужно от меня?
– Не переживай, я ему даже рта не дала раскрыть… – успокаивает меня мама, продолжая весело улыбаться.
– Он приходил к нам? – раздражённо спрашиваю я. Не хочу, чтобы этот тип слонялся по нашему дворцу.
– Да, но у нас была Афродита. Мы начали смеяться, как только его увидели. Он, наверное, понял, что наше веселье связано с ним, и ушёл, не сказав ни слова!
Мне почему-то становится немного жаль его. Боги недолюбливают Аида, вечно подсмеиваются над ним и не хотят иметь ничего общего с его царством. Мне кажется, я вижу презрительный взгляд Афродиты, когда она хохочет вместе с моей матерью, делая вид, что не замечает Аида.
Деметра вздыхает и снова становится серьёзной:
– А вот завтра мы от твоих божественных претендентов так легко не отделаемся.
– Не волнуйся, мама. Мы отвергнем их всех…
