***
Рассвет я встречаю на рабочем месте, и так много времени упущено. Зато к моменту появления сотрудников Службы свои вчерашние планы выполняю. Подкорректированная аура замёрзшего мага разослана во все города, упоминающиеся в записи опросов родственников убитого Сарьэна. Для розыскников сделаны портреты подозреваемых – возможно, одного из них видели в компании пьянчужки. Я же сижу в своём кабинете, изучаю записи, несколько раз возвращаясь и просматривая повторно подозрительные моменты.
Почему так смущается Пигрон? На безобидный вопрос «Отлучались ли вы из дому?» начинает мямлить нечто невразумительное. Зато он за последние полгода бывал исключительно в столице, на премьерах Королевского театра, о чём свидетельствуют услужливо предъявленные билеты. Подсчитав их общую стоимость, я отправляю сообщение в банк Брэгворда. Ответ незамедлителен: год назад старший сын господина Сарьэна взял очередной кредит на десять тысяч золотых. Не дожидаясь моих вопросов, мне любезно сообщают и о займах прочих родственников. Читаю и умиляюсь: с учётом набежавших за годы процентов, хватит ли деткам отцовского состояния расплатиться с кредиторами? А ведь наверняка существуют и ростовщики, и торговцы, и знакомые, которым наследнички должны…
Посылаю в банк повторный запрос – сколько же за долгую жизнь скопил господин Винкер? Ответ ошеломляет: не считая недвижимости, доли в различных фирмах и акций, прижимистый старик владел сорока миллионами золотых. Сумма впечатляет: я предполагала меньшую как минимум на ноль.
Если детки и внуки знали о подобном богатстве, немудрено, что они предпочитали жить в долг. Можно и поунижаться, и в ногах у папеньки поваляться. И кредиторов я теперь понимаю: рано или поздно своё вернётся и проценты набегут.
«Состояние Даглара Роллейна – восемь миллионов, – ехидно напоминает мне внутренний голос. – Что-то ты не торопишься себя продать, а, голубушка? Предпочитаешь работу в захолустье, скромный домик в городе и все деньги вкладываешь в Родерворд. Чужие поместья не привлекают, Лэ́ра?»
С внутренним голосом трудно спорить, особенно когда он прав.
– Госпожа Родери?
О, кто к нам пожаловал!
Даллор с утра выглядит отвратительно свежим и бодрым. Мои сотрудники (и когда успели прийти?) таращатся на него каждый из своего угла. Вэйта тут же находит предлог прошествовать мимо, виляя бёдрами. Странная реакция у девиц на столичного мага – одна вчера декольте под нос подсовывала, вторая, простите, попу…
– Господин Даллор?
– Окажите любезность, пройдёмте в мой кабинет.
У него уже и кабинет появился? Не иначе Лаверса поприжал. Правильно, Молчуну двух комнат много, ему и в одной-то делать нечего.
По пути я не удерживаюсь:
– Знаете, для вызова служащих существует система связи. В каждом помещении висит. Очень удобно, и ходить за каждым не требуется.
– Благодарю за информацию, – голос сух и насмешлив. – В следующий раз так и поступлю… Скажите, а кем вам приходится господин Роллейн?
Вопрос неожиданный, потому я сначала отвечаю, затем возмущаюсь – какое ему дело?!
– Он мой жених.
Даллор на ходу резко останавливается, словно налетает на невидимую преграду.
– Жених?!
– Вас удивляет, что у меня есть личная жизнь? – усмехаюсь я.
– Не так сильно, как его официальное к вам обращение, – опрометчиво выпаливает маг.
– Какое же официальное – мы с ним на ты.
– Но при этом – Родери?
– Да. Даглар уважает моё достоинство.
