– То есть, двойная «эл» вас унижает?
– Послушайте, – шиплю я, – не заставляйте меня произносить прописные истины. Двойная «эл» в имени рода – магия, данная по праву крови. Почти все маги получают силу в наследство. Но иногда у мироздания случаются сбои, и маг рождается в семье обычных людей. Редко – настолько сильный, что его берут в Академию. Ещё реже он столь могущественен, что Корона дарит ему право основать род. Мой же случай вовсе исключительный: магом высшего уровня оказалась женщина. Я не могу стать родоначальницей, так как подразумевается, что я выйду замуж и войду в род мужа. Поэтому Корона с присущим ей сарказмом наградила меня двойной «эл» в имени! И вы хотите, чтобы я отзывалась на эту кличку?!
От моей пламенной речи Даллор отступает на шаг, опасаясь, верно, что вслед за шипением я его ужалю.
– Но при этом вы – невеста.
– Невеста – не жена, – раздражённо парирую я. – А помолвка – прекрасная вещь обезопасить себя от посягательств наглецов, считающих, что их положение позволяет им всё. Надеюсь, вы не собираетесь растрезвонить по всему Брэгворду о моём фиктивном статусе?
Даллор понимающе склоняет голову.
– Разумеется нет. А вы не станете вымещать обиду на Корону на мне, как на её представителе?..
Я гордо вздёргиваю нос.
– Вы не Далайн. И ни в коей мере не несёте ответственности за его идиотский юмор!
Наступившая тишина и странно выпученные глаза.
– Госпожа Родери? Я не ослышался?..
Всевышний, ну надо же так по-дурацки попасться! И теперь ещё более глупо молчать, не зная, что ответить.
– Вы знакомы с Его Величеством Вайллэ́ном столь близко, чтобы звать его личным именем?
Почему я не умею врать? Недоговаривать, умалчивать – пожалуйста. Но солгать на прямой вопрос не в состоянии.
– Вам достаточно моего «да», господин Даллор, для того чтобы закрыть эту тему?
Лёд в моём голосе действует.
– Простите, – искренне извиняется маг. – Я не должен был спрашивать… Госпожа Родери, я позвал вас потому, что банк господина Сарьэна прислал мне копию его завещания.
Моя злость моментально улетучивается.
– И что в нём?!
– Сейчас увидите, – Даллор галантно открывает дверь в свой кабинет, вернее, в бывший кабинет Лаверса, пропуская меня вперёд.
Проходя, я удовлетворённо отмечаю, что из владений Молчуна исчезли все пуфики, диванчики, статуэтки, вазочки, картиночки, больше подходящие будуару престарелой кокетки. Сейчас это деловое помещение со столом, парой кресел и стульями. Шкафы с безделушками сменили полки с книгами и папками. Ничего лишнего.
Завещание покойного умещается на одной странице. Предельно короткое и чёткое. Я читаю раз, другой… и ухмыляюсь.
– Всё-таки Винкер не был таким бессердечным скрягой.
– Кровь гуще воды. Какой бы порченой она ни была.
Пробегаю строчки внимательнее – не упустила ли чего? Но смысл совершенно ясен: всё состояние, нажитое Сарьэном, делится на десять равных частей и достаётся его трём детям и семи внукам. Никаких приютов и питомников горртов. Каждому – по четыре миллиона.
– Никто из них, за исключением Файбэра и Вильéна, этого не заслужил. Однако теперь они не только рассчитаются с долгами, но и продолжат бездельничать.
– Кроме одного, – губы Даллора складываются в жёсткую линию, – убийцы. Мы обязаны его найти! Я просмотрел показания ещё раз, госпожа Родери. В доме жили Пигрон, Огюйст, Байрэс, Олийша и Сайзен, её брат. Файбэр снимает квартиру на Центральной площади, поближе к ратуше. Рáзшэн, старший сын стихоплёта, обитает рядом с рынком, на Звонкой улице. Кéйлис – где его отец откопал такое имечко?! – сейчас перебрался в Кривой переулок на восточной окраине, младший же, Гу́рнуш, проживает у своей пассии в Модном квартале. Убил кто-то из них – сам или руками слуг. Я отправил розыскников с портретами всех подозреваемых искать свидетелей того, что один из них выходил или возвращался ночью. Вы помните, все они утверждают, что ночью спали в своих квартирах?
