МераклИс - страница 22

– Надо же, ничего о латинах не знаю.

– Их и сейчас на Кипре человек двести пятьдесят, на Сицилии вряд ли больше, так что ничего удивительного. В общем, в одной из семей случилась трагедия почище античных, Реджина миа. Отец, мать, их сыновья – два брата, один из которых недавно женился, – все живут в одном доме, обычное дело. Молодая жена, гречанка-киприотка, решив, что муж хорошо, а два – лучше, соблазнила ещё и свёкра, пока свекровь с младшим сыном в город за покупками отъехали.

– Ох, и об этом стало известно?

– Свекровь их и застала по приезде, прямо в супружеской спальне, а за стенкой спал молодой муж. Ему, как потом выяснилось, любящая жена мака в вино за ужином подмешала, он и от криков не сразу проснулся, еле брат его растолкал. Старика своего бедная женщина в их кровати и заколола – нож там же рядом на блюде лежал, любовники фруктами угощались. А молодая жена в чём была, в белой ночной сорочке, из дома выскочила и прочь от свекрови, но, видимо, ещё в спальне та невестку ножом достала, быстро бежать она уже не могла.

– Господи, ужас какой, Антонио!

– Да, прямо при нас это случилось, мы как раз у друзей в соседнем доме остановились. На крики вся деревня сбежалась. Дом их последний по главной улице, дальше дорога вниз, к морю. Братья тоже за матерью бросились и догнали только на скалах. Я эту картину на обрыве до сих пор вижу: две фигуры в чёрном – это младший держит мать, и две фигуры в белом – это старший на жену кинулся, к краю обрыва тащит, та за него цепляется, увлекает за собой, и обе белые фигуры падают вниз. Как страшно мать кричала – никогда не забыть. На секунду сын её выпустил, брата хотел удержать, так она вмиг тем же ножом себя успокоила, не успел мальчишка её остановить.

– Бедные, бедные все! Бедный, бедный мальчишка!

– Когда мы добежали до обрыва, Реджина, он молча стоял около тела матери, совершенно седой.

– Так это был Арто?

Антонио грустно кивнул.

Слёзы жгли глаза уже давно, но дальше сдерживать себя у Регины не получилось. Она тихо заплакала. Профессор молча обнял её.

– Ему ещё пятнадцати не было. Мы его еле увели от обрыва и оставили на ночь у нас, в свой дом зайти он не мог и не хотел, как и вообще оставаться в деревне. Других родных Арто не знал, поэтому после похорон мы просто забрали его с собой. С документами разобрались, после того страшного случая нам все местные власти помогали как могли. А вот дом по понятным причинам смогли продать далеко не сразу, нашим друзьям пришлось его сдавать, но, по крайней мере, у парня начали копиться хоть какие-то деньги на будущее. Арто молчал больше года, потом понемногу речь вернулась, но он, в принципе, никогда не был многословен. Лючия с ним возилась, таскала по врачам, я тоже участвовал как мог, но больше всех, наверно, помог доктор Время. Арто и школу окончил, и в галерее помогал, был чуть ли не самым быстрым курьером в Риме. Потом – в гараж определили, как он просил, он же очень смышлёный, в машинах стал разбираться от и до, и водить научился великолепно, ты видела.

– Да, обратила внимание. Выдержка у него железная.

– Даже не выдержка, а характер. Всегда сохраняет холодную голову, но если надо – реакция у него мгновенная, столько раз нас всех это выручало! Так вот, устроился он на работу, снял комнату, вроде и подружку нашёл… А через год запросился обратно. Мы не удивились. Знали, что комфортнее всего ему, если мы где-то рядом. В любой толпе, где угодно – если кто-то из нас поблизости, он чувствует себя прекрасно. Да и нам нужны были надёжные люди, а ему я мог доверять полностью. Отправили на обучение к старому батлеру одного нашего партнёра в Англии, потом наняли тренеров по стрельбе, боксу – и вовремя, в Италии и до красных бригад было неспокойно, а у нас и бизнес, и некоторые наши увлечения бывали довольно рискованными, я тебе ещё расскажу. Дети родились и выросли при нём. Лючию я всегда мог под присмотром Арто оставить спокойно, когда уезжал. Он – член семьи, поэтому любые перемены воспринимает болезненно, понимаешь?