– Роберт! – девушка из работного дома нарочито вскрикнула. – Я его зову мистер Гауер. Никогда не осмелюсь назвать его Робертом!
Она, казалось, теснее прильнула к Джеку.
– Я твоего отца всерьез уважаю, – заверила она его.
Джек обернулся ко мне и по-своему, медленно и лукаво, подмигнул.
– Так ты и должна, – сказал он. – Мэрри с моим отцом старые друзья. Он ей разрешил звать его по имени. И Дэнди. Все иначе, когда все вместе работают в разъездах.
– Дождаться не могу! – воскликнула она. – Не могу дождаться, когда выберусь из этой жуткой деревушки, где все на меня пялятся и пальцами тычут. Скорее бы уже каждый вечер давать представление, и чтобы мы с Дэнди были в хорошеньких коротких юбочках!
Я поглядела на Дэнди. Мне казалось, она будет в бешенстве. Я не ошиблась. Лицо у нее стало сосредоточенным, как бывало, когда на нее находили внезапные приступы ярости.
– Дэнди, – быстро сказала я, прежде чем она успела взорваться. – Дэнди, отведешь меня в кухню? Хочу присесть.
Джек остановился и хотел меня поднять, но я неизящно выставила локоть и оттолкнула Джека.
– Я пойду с Дэнди, – сказала я.
– Ладно, – беспечно произнесла Кейти. – А мы вдвоем проведаем лошадей, да, Джек?
Джек бросил на меня унылый ленивый взгляд и позволил ей развернуть себя и увести в сгущавшуюся тьму, к конюшне и сеновалу.
– Черт, вот же шлюха, – вполголоса сказала я Дэнди.
Ее черные глаза пылали.
– Это чертова сучонка! – сказала она. – Глаза ей выцарапаю, если попробует закрутить с Джеком!
– А чему ты удивляешься? – спросила я. – Она здесь целых три недели. Она ведь такая с самого начала была?
Дэнди от ярости толком не могла говорить.
– Нет, нет! – воскликнула она. – Думаешь, я бы позволила? С моим Джеком? Ни единого взгляда, ни шепотка! Только работала день и ночь на трапеции, училась раскачиваться. Даже не смотрела на него!
– А теперь-то чего? – озадаченно спросила я.
Дэнди зловеще сощурилась на яркие огни кухни, светившиеся над темнеющим садом.
– Из-за тебя, – сказала она вдруг. – Точно, из-за тебя. Она так раньше не делала. Думает, Джек по тебе сохнет. Он, когда спускался с лестницы, рисовался, чтобы тебе понравиться, и обнял тебя. Спрашивал про тебя каждый день, два раза ездил в Солсбери цветы тебе покупать, а еще раз – фрукты. И отец ему ничего не сказал, хотя он время тратил. Она, поди, думает, что он за тобой волочится, и пытается ядом брызгать.
Я задохнулась от изумления.
– Да она с ума сошла, – промямлила я. – Она что, не знает, что Роберт сделает, если кто из нас станет Джека обхаживать?
– Нет, – быстро сказала Дэнди. – Она Роберта толком и не видела. Он целыми днями лошадей учит, а мы работаем. Он ей не говорил, какие у него планы на Джека. Он с ней вообще почти не говорил.
Мы на мгновение застыли, молча глядя друг на друга, а потом неожиданно одновременно расхохотались.
– Ох, не надо! Не надо! – сказала я, держась за бока. – Ребра еще болят! Не смеши меня, Дэнди!
– Да он же из себя выйдет, когда узнает! – взвыла Дэнди. – Вот ей достанется! Вылетит обратно в работный дом! Какой бы там номер ни был!
Я перестала смеяться.
– Сурово, – сказала я. – Слишком дорогая цена за малость кокетства.
Лицо Дэнди окаменело.
– А кому какое дело? – спросила она. – Я ей не позволю на Джека вешаться. Если Джек с кем из нас и пойдет, то со мной. Я готова была холодность соблюдать, потому что отец его так велел, и ты меня уговаривала; но раз она так к нему жмется, будь я проклята, если позволю его увести!
