Хозяйка сделала манерный взмах рукой, подбивая Джуди согласиться на некий напиток, и несколько раз хлопнула в ладоши. Тут же появился щупленький паренёк низкого роста.
– Чем могу помочь, сеньора?
Внешний вид слуги также напоминал испанский либо португальский: кожа слегка смуглая, волосы темные, можно даже спутать с местными, однако он был полностью одет, только на ногах вместо туфель – невысокие кожаные сапожки. Верх же представлял собой рубашку и распахнутую жилетку.
– Тьяго, портвейн и три бокала, – обратившись по имени, попросила хозяйка нормальным тоном без барской надменности.
Паренёк кивнул и поспешил выполнить. Катарина поделилась с присутствующими:
– Наш национальный алкогольный напиток, привезла сюда несколько тар.
Лиони изумлялась и одновременно волновалась, бросила на Джуди вопросительный взгляд. Подружка пожала плечами и, поджав губки, сделала вид, будто тут ни при чем.
– Немного, – успокоила Катарина о количестве вина.
После бокальчика женщина пригласила девушек во внутренний двор, где росли остальные цветы, в том числе розовый махровый олеандр. Джуди случайно запнулась о порог и захихикала. Громко ахнув от увиденной красоты, она присела и стала тщательно рассматривать растение, осторожно трогая пальцами.
– Расскажи секрет, как это у тебя получается и почему у меня хуже? – удивлялась Джуди цветениям всех растений у Катарины. – Чем их обрабатывает твой садовник?
Дама вдруг загадочно улыбнулась и, присев возле подружек, тихо поделилась:
– А здесь дело не в обработке…
Не успела она закончить, как её прервала нетерпеливая Джуди:
– А в чём же?
– В состоянии души, которое влияет на атмосферу вокруг. Кому, как не тебе, знать, насколько сильно настроение человека влияет на цветы?
Джуди пораженно ахнула.
– Вот ты счастлива? – спросила Катарина. – Какую энергию излучаешь ты и какова твоя аура?
Подруга вовсе растерялась и не знала, что отвечать; ей было не очень ясно, о чём речь.
– Я… я вполне… – замешкалась она.
– Твоё состояние души влияет на всё окружение, особенно на живое.
Лиони прищурилась и в целом догадалась о смысле сказанного, однако удивилась, откуда это всё взяла Катарина. Вряд ли ее супруг о таком в курсе. Городские жители из другого мира подобным не интересовались, считая вздором. Похожее писал отец Лиони в своих книгах после путешествий на Восток, после чего получил от многих господ осуждение и критику. Немного подумав, Джуди произнесла:
– Когда я с цветами, то счастлива, они делают меня такой…
Катарина кивнула, но напутственно добавила:
– Ты тоже должна отдавать им своё счастье, а не только получать от них.
Джуди вдруг опустила голову и загрустила, поглаживая средним пальцем лепесток. Ей было нечего сказать о своём счастье.
– Кто рассказал тебе такое? – не выдержав, прямо спросила Лиони.
Катарина навела на неё слегка исподлобья взор, и интригующе ответила:
– Один человек… Идём, – и позвала в дом.
В дальнем углу гостиной, в одном из больших горшков с пышным растением, углу женщина достала некий блестящий предмет и, прикрывая рукой, понесла к присевшим на софы подругам. Пока слегка расстроенная Джуди делала глотки портвейна из своего бокала, Катарина раскрыла ладони и показала небольшую статуэтку. Увидев её, девушка не поперхнулась, закашлявшись от волнения. Округлившая глаза Лиони невольно протянула руку и взяла рассмотреть вещицу. Это были две золотые фигурки, слитые вместе, а точнее, сидящий на подогнутых под себя ногах мужчина с собранными в низкий хвост волосами, на нем сверху находилась женщина, локоны её были длинные, распущенные; оба нагие, было видно женскую грудь, ноги её расставлены и обхватывали партнёра за талию, руки лежали на шее; его же ладони обнимали девушку за спину; очи обоюдно закрыты; иных интимных подробностей не выделено, но смысл и так был чётко ясен. При этом волосы фигурок закрашены чёрным цветом, на глазах обоих – тёмная краска, словно подводка. Покрутив статуэтку в руке, Лиони была поражена и подняла взор на улыбающуюся Катарину. Не дожидаясь вопросов от онемевшей Джуди, дама пояснила:
