— А ты — держись от меня подальше, — Робао ткнул пальцем в грудь Лея, а после взял свои вещи и отошёл подальше, встав неподалёку от Яна и Тао. Забавно: сознательно или нет, но он выбрал то окружение, к которому уж точно не подойдёт Лей.
— Правда с Севера? — едва заметно повернувшись в сторону парня, спросил Тао и был проигнорирован. Северянин точно знал себе цену и не собирался отвечать на глупые вопросы.
— Прости его грубость, — решил сгладить углы Ян. Обычно подобное ему несвойственно, но тут вдруг захотелось пообщаться с кем-то новым. — Тао не хотел тебя обидеть.
Сяору тем временем забралась в кокон напускной уверенности, а сама тряслась от страха где-то внутри. Каждое движение рядом казалось ей разоблачительным, словно вот-вот её схватят за грудки и закричат прямо в лицо: «Женщина! Убирайся!» Подобные размышления были откровенно глупыми и необоснованными, и лишь добавляли тревоги в и без того взволнованное сердце Сяору, но она ничего не могла с собой поделать — сцепила незаметно руки в кулаки, не позволяя им дрожать.
Она уверенно — ей хотелось бы в это верить — посмотрела на «господина Джао».
— А вы его переводчик? — она хотела звучать дерзко, но почему-то язык не повернулся «тыкать» местной знаменитости.
— Иногда, — юноша улыбнулся. — Я — Ян. Будем знакомы, — он протянул Сяору руку и в мгновение купил её расположение. Она ответила на приветствие со всей крепостью — на Севере даже девушки держат меч.
Господин Ян показался Сяору идеальным представителем юношей, прилежным и справедливым. «Усердие. Воля. Честь» — этот слоган подходил ему как никому другому. Он был весь «с иголочки» — его одежда, его манеры, его взгляд. Взгляд привлекал больше всего — прямой, спокойный и честный.
Неожиданный выкрик заставил её вздрогнуть.
— Построение! Нечего ворон считать! И это свет нашего государства? Это наше будущее?
Сяору не знала, как поступить. Одна её часть едва не кинулась к багажу, другая — поспешила встать в общий строй. Так она и задёргалась — то в одну, то в другую сторону, пока всё же не выбрала направление и не встала замыкающей в ряду курсантов.
К счастью, её метания не заметили, иначе бы она не избежала комментариев от языкатого капитана.
А он словно разогревался — и как только глотка выдерживает?
— Это что на твоих волосах? Гель? Ты на приём собрался?
— А это что? У какой дамы ты украл эти туфли?
— Почему улыбаемся? Я что-то весёлое сказал? Нет?
— А ты чего такой круглый? Мамаша перепутала и родила бочку?
— Что за причёска? Ты не девчонка, чтобы косички носить!
— А ты? Ты в детстве каши не ел? В тебя душа хоть помещается?
Каждое выкрик врезался в мозг, привыкший к тишине и спокойствию. Сяору смотрела только перед собой. Она не раз наблюдала муштру новобранцев, это всегда так выглядело — старший орёт, младшие стараются держать лицо. В её жизни были и люди похуже, те, что оскорбляли искренне, а не как капитан — лишь для стращения.
Голову ужасно пекло, хотелось закрыть руками затылок, но приходилось стоять, вытянувшись по струнке.
— Я капитан Гао — главный в этой академии. С этого дня все учителя, смотрители и кураторы будут отчитываться мне о ваших успехах и неудачах. Все вы — сыны великих фамилий, с рождения вас холили и лелеяли, словно тепличные растения, но здесь вам предстоит познать настоящую жизнь. Вас ждут полевые испытания, тренировки в непогоду и настоящие государственные миссии. Это понято?
